Женитьба Кевонгов

Думает девушка, как отобрать у вехр шкуру ее брата-людоеда. Потом вспомнила девушка, как вехр защекотала ее.

Поднялась девушка с лежанки, сзади набросилась на вехр, крепко обхватила ее руками и ногами и стала щекотать.

Щекотала, щекотала — защекотала насмерть… Потом развела большой костер. Пламя и дым поднялись над очагом, дым и искры вылетели в томс-куты. И услышала девушка: с неба раздается грохот. Это летит брат вехр, несет своей жене мясо неслыханного зверя.

Схватила девушка вехр, кое-как приподняла ее и бросила в очаг. Потом добавила еще дров в огонь.

В это время брат вехр уже опускался в томс-куты. Но его шкура сгорела вместе с вехр. Закричал брат вехр, загремел крыльями, взмыл над землей.

Люди разных стойбищ видели: его тень скользнула по тайге, сопкам, долинам и рекам.

Говорят, он долго летал и никак не мог приземлиться. Летал, летал брат вехр, устал и умер от разрыва сердца.

И по сей день между сопками Ых-мифа есть глубокая впадина — след от падения брата вехр. И с тех пор на земле стало меньше злых духов-людоедов.

А девушка вернулась в свой то-раф, рассказала обо всем старшей сестре и всем жителям стойбища.

И с той поры случай с девушкой стал тылгуром — преданием людей таежного стойбища, и его передают из поколения в поколение, рассказывают малым и большим.

ЧЕЛОВЕК ЫХ-МИФА

Посвящается сказителю Ршызнгауну Вагзибину,

память которого достойна долгого почитания

Я расскажу давний тылгур. Об Ых-нивнге, человеке необыкновенном, праотце людей Ых-мифа, вы услышите. О его жизни и приключениях вы узнаете.

Говорят, что его дух жив по сей день и покровительствует живущим.

А начинал он жить много-много лет назад, когда на нашей земле и на других землях было много всяких милков и кинров — злых духов.

Так вот как он начинал.

Где-то на берегу большого и сердитого моря в окружении густой тайги, вдали от человеческих поселений стоял полузасыпанный землей старый то-раф — деревянный зимник. То-раф был большой, темный, весь в щелях, через которые с гудением проходил Умла-ла — Злой ветер.

Умла-ла натруженно гудел, истошно взвывал, но его перекрывал крик младенца, раздававшийся из тякка — берестовой люльки, подвешенной на лахтачьем ремне к навесной жердине.

Кто его родители и почему они оставили свое дитя, не мог знать младенец.

Туча пронесется над побережьем — дождь прольется через томс-куты — дымовое отверстие на потолке, поймает младенец ртом струи — утолит жажду. Муха ли, жучок ли какой сядет на его лицо — съест младенец. И растет. Растет быстро. И тякк уже стал тесным, и младенец начал раскачиваться в нем, вот-вот вывалится. Не выдержал, лопнул лахтачий ремень, упал тякк на нары, опрокинулся.

Вылез малыш из тякка, пополз по шкурам, щупает их руками: мех мягкий, теплый. Удивляется мальчик, радуется своему открытию, все ползет по шкурам, приникает щекой к длинной пушистой шерсти, дышит запахом неизвестного большого зверя. И еще заметил мальчик: на нарах спать куда удобней!

Растет мальчик. Быстро растет. Как-то он свесил ноги с нар, достал носками земляной пол, спустился. Удивился тому, что он стоит. И еще больше удивился, когда сделал несколько первых шагов. Засмеялся мальчик, запрыгал от радости. И теперь только и занимался, что поднимался на нары, спускался с них и бегал по земляному полу то-рафа.

А жилище большое: в длину девять махов взрослого человека, в ширину — восемь махов. Большое жилище. Видно, для многих людей предназначено оно. Или некогда жили в нем могущественные люди? Но куда исчезли эти люди, родители мальчика?

И вот слышится: ж-ж-ж-у-у-у.

Поднял голову мальчик, видит: влетела большая муха в дымовое отверстие. Муха летала, летала, будто выбирала место, куда бы сесть. И вот она села в темный угол, совсем рядом с серебряной сетью, растянутой золотым пауком. У мухи глаза большие, зеленые. Крылья широкие.

— Ж-ж-жу-у-у, — тоненьким голосом сказала она. — У тебя есть отец и мать. Когда ты родился, мать дала тебе левую грудь — один глоток, правую грудь — два глотка. Отец поцеловал правую щеку раз, левую щеку — два раза. Положили тебя в тякк, подвесили к поперечной жердине. Отец ушел в самый дальний, Девятый земной мир богом, а мать — в самый дальний, Восьмой морской мир богиней. А тебя оставили в Первом земном мире. Живи, как можешь, — так сказала муха и взлетела. Но задела крыльями паутину, прилепилась к сети. Набросился на муху паук.

Бьется муха с пауком, из сил выбивается. Почуял мальчик беду, но не знает, как помочь мухе.

— Выйди из то-рафа, отломи ветку дерева, сделай из нее лук, убей паука, — просит муха.