Читаем "Женевский" счет полностью

Сама мысль о жизни, которую превращает в плоть и реальность этот самый призрак, Василию Георгиевичу невыносима. Мало того, что большевики верили исступленно, они всех насильственно гнули к этой истеричной вере. Кто не гнулся, того ломали. За всем этим проглядывало нечто такое… — генерал не мог определить мысли словами, но всякий раз видел перед собой какую-то зловещую черноту, раздернутую глумливыми рожами и всплесками огней. Болдырев всем существом ощущал ту жаркую ненависть — она пронизывает веру ленинцев. Ненависть — нерв нового общества. За этой ненавистью желание привести всех к одним мыслям, одним желаниям и в результате — к одной, общей для всех, безгласной покорности.

«Призрак коммунизма бродит по Европе…» Почему-то забрел в Россию — да так и остался…

В конце сентября 1918 г. генерал-лейтенанта Болдырева избирают в члены Директории — весь остаток жизни он будет воспринимать это как великую честь, а саму Директорию — как единственный орган власти, который мог бы еще спасти Россию в столкновении с большевизмом, не будь колчаковского переворота. С этого момента преобладание правых элементов делало борьбу против большевизма заранее обреченной на провал…

Так думал Василий Георгиевич.

А тогда даже Виктор Михайлович Чернов и «бабушка русской революции» Екатерина Константиновна Брешко-Брешковская (ей в тот год исполнилось семьдесят четыре) одобряют его избрание.

Василий Георгиевич с уверенностью примеривается к будущему.

Первое — возрождение общерусской армии. Без такой армии невозможна единая и неделимая Россия.

Однако все ломает Колчак, вернее, те силы, которые собираются за его спиной.

В книге «Государственная дума и Февральская 1917 года революция» Родзянко приводит любопытные цифры:

«Я не хочу порочить нашу доблестную Армию, а тем более доблестнейшее офицерство, которое кровью своей стяжало себе неувядаемую, бессмертную, всемирную славу, но справедливость требует указать, что симптомы разложения Армии были заметны и чувствовались уже на второй год войны. Так, например, в период 1915 и 1916 годов в плену у неприятеля было уже около 2 миллионов солдат, а дезертиров с фронта насчитывалось к тому же времени около полутора миллионов человек. Значит, отсутствовало около 4 миллионов боеспособных людей, и цифры эти красноречиво указывают на известную степень деморализации Армии.

По подсчету, сделанному одним из членов Государственной думы, получилось такого рода соотношение: число убитых из состава солдат выразится цифрой 15 %, но по отношению к офицерству этот процент выразится цифрой 30 %, а раненых еще больше.

Таким образом, по соотношению состава офицеров и солдат — убитых офицеров во время войны было в два раза больше.

Процентное отношение пленных ко всему солдатскому составу выражается цифрой около 20 %, между тем как по отношению к офицерам это обозначение должно быть только 3 %,

дезертиров-офицеров не было вовсе…

Утверждаю, что случаи не единственные, но взяты мною как точно проверенные, которые можно доказать документально.

Пополнения, посылаемые из запасных батальонов, приходили на фронт с утечкой в 25 % в среднем, и, к сожалению, было много случаев, когда эшелоны, следующие в поездах, останавливались ввиду полного отсутствия состава эшелона, за исключением начальника его, прапорщиков и других офицеров».

Приведу строго выверенные данные.

В 1914 г. численность армии определялась в 1 млн. 423 тыс. человек. За первые четыре месяца войны в армию было призвано 5 млн. 115 тыс. человек.

За три с половиной года войны потери составили 68 тыс. 994 генерала и офицера и 5 млн. 243 тыс. 799 солдат. В это число входят убитые, раненые и пропавшие без вести.

В конце войны было зарегистрировано русских пленных в Германии — 2 млн. 385 тыс. 441 человек, Австро-Венгрии — 1 млн. 503 тыс. 412, Турции — 19 тыс. 795 и в Болгарии — 2 тыс. 452, всего — 3 млн. 911 тыс. 100 человек[144].

Стоит мужик, слёз нет — тут с младенческих лет усыхает влага в глазах. Жизнь шибко расторопна и щедра на подзатыльники и розги, а то и кандалы. Крепко надо помнить, перед кем ломать шапку и какие слова говорить.

Россия — это понимать надо!

Ветерок холодит грудь за рубашкой, а за спиной наискосок — винтарь. Без него нынче никак нельзя. Стоит мужик и вроде как качается, не в себе.

Вместо села — печные трубы да головешки с золой. Где чугунки валяются, где от ухватов железные держаки, лезвия топоров, лопат, гребенки граблей… — все в копоти. Ровное место теперь: ни заборов, ни скотных загонов, ни даже колодцев… Все бабы да мужики со стариками на обрыве у реки. Кто на брюхе, кто на спине или бочку — тихо лежат, смирно.

Кровищи по одежде!

И тишина.

Воронье не успело собраться. Эх, у птиц крылья есть…

Стоит мужик и не сообразит: всех подряд хоронить аль только своих?..

Крестится. Поди, уже сотый раз осеняет себя крестным знамением. Нет у него мочи ступить к обрыву: как углядел односельчан — такая тяжесть… не оторвать лапти. Нет ни силы, ни отваги своих искать… да тут, почитай, все свои…

Перейти на страницу:

Все книги серии Огненный крест

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука