Читаем "Женевский" счет полностью

«В гражданскую войну был момент, когда Деникин подходил к Москве, и неожиданно выручил Советскую республику Махно. Вот видите, даже Махно иногда пользу приносил. А положение было такое, что Ленин собрал нас и сказал: «Все, Советская власть прекращает существование. Партия уходит в подполье». Были заготовлены для нас документы, явки…»

Мартын Иванович был не просто практиком, а и святителем «женевского» дела. В 1921 г. сдал дела новому председателю чека Украины и срочно вернулся в Москву, в центральный аппарат ВЧК, где занял пост заведующего Секретным отделом.

ВЧК продолжал бессменно руководить Мундыч, а делами ее управлял обходительнейший Генрих Ягода — будущий верховный глава ОГПУ-НКВД, третий после Дзержинского и Менжинского вождь синего воинства.

Тогда же, в 1921 г., в Госиздате Мартын Иванович напечатал свою знаменитейшую книгу «Чрезвычайные Комиссии по борьбе с Контр-Революцией»[132] — почетно первую и самую ценимую в многотысячной серии книг о ВЧК-КГБ.

На странице 8-й Мартын Иванович дает пояснения:

«Чрезвычайная Комиссия — это не следственная комиссия и не суд. И не трибунал…

Он (орган. — Ю. В.) врага не судит, а разит. Не милует, а испепеляет всякого, кто с оружием в руках по ту сторону баррикад и кто ничем не может быть использован для нас…»

На странице 25-й Мартын Иванович обещает (все-таки учитель по профессии):

«Когда нам удастся сломить контрреволюционный натиск и получить передышку, ВЧК откажется от негласного разбирательства дел и передаст их на слушание ревтрибуналам».

На странице 27-й Мартын Иванович определяет и место ВЧК в строении власти:

«ВЧК, как орган чрезвычайный и временный, не входит в нашу конституционную систему… Поэтому сейчас ВЧК числится при Совнаркоме».

В Приложении Мартын Иванович без всякой задней мысли приводит и циркулярные письма ВЧК, среди них и письмо от 17 июня 1920 г. с такой постановкой задачи:

«ВЧК снова предписывает вам, дорогие товарищи, уделить самое усиленное внимание вопросам транспорта, продовольствия, военному делу и антисоветским партиям, которые должны быть обезврежены и сведены на нет…»

«Дорогие товарищи» — это работники ВЧК всей России.

Не книга, а клад — вся роспись всероссийской жизни.

«Ничем не может быть использован для нас» — это значит, будем гнать в могильный ров добрую часть России, ибо нет от нее прямой вещественной пользы.

«Негласное разбирательство» — оно и было, и остается узловым, заветным приемом «женевской» гадины. В этом поклянется каждый русский и по ту и по сю сторону баррикад. Что до «ревтрибуналов» — так это те же «женевцы», даже гримироваться не надо: там клеить усы или парик ладить…

«Не входит в нашу конституционную систему» — «женевская» тварь была, есть и будет находиться вне конституции, ибо это — «разящий меч»…

«Антисоветские партии… должны быть обезврежены и сведены на нет» — так все партии (все до единой, в том числе и любые политические организации) были к 1921 г. объявлены антисоветскими. Стало быть, все — и под корень. Все без права жительства на этом свете, кроме РКП(б) — КПСС. Как первоочередную задачу, сверхважную, отчеркнул ее заведующий Секретным отделом в книге.

Что и толковать, впечатляющий документ оставил для потомков Мартын Иванович. Он, кстати, все на себе испытал: и обещанную гласность разбирательства, и конституционную деятельность «карающего меча», и еще много-много чего, а после, как не могущий быть использованным (ну никак не приладишь Мартына Ивановича ни к чему!), сгорел в чреве «женевской» твари, ибо она «не судит, а разит; не милует, а испепеляет…».

А ведь какой работник был, даже со всеми пел «Широка страна моя родная».

И то не лишено правды: с первых дней существования взяла «женевская» тварь и свою самостоятельную линию, независимую от партийных вождей, так сказать, учитывала и собственный интерес. Так, она, не уведомляя Ленина, арестовала его активнейшего исполнителя целого ряда поручений — Резникова.

Ленин совершенно случайно прослышал о мытарствах Резникова на Лубянке и даже более того — об угрозе расправы. Первопричиной ареста, как выяснилось, послужила самостоятельность суждений и поступков арестованного. На это Ленин заметил:

— Ну, знаете ли, товарищи, если такие люди, как Резников, числятся в контрреволюционерах, тогда мы все — контрреволюционеры!

Резников избежал расстрела буквально в последние минуты. А сколько, значит, легло вот просто так — вообще без вины, даже надуманной! Да что я пишу? Миллионы и легли без вины, даже надуманной. Все десятки миллионов, без исключений.

Уже одно это доказывает: Мундыч был карателем по натуре плюс фанатичной убежденности. Ограниченность и коварство, извращенность коварства.

Впрочем, этот почетный гражданин Лубянки отплатит и самому главному вождю знаменитым «грузинским» делом. Ленин уже добаливал последние дни, впереди вся дорога расплывалась в туман и ничто. Мундыч знал: Ленин обречен — и спокойно принял сторону Сталина, наблюдая за агонией Владимира Ильича…

Перейти на страницу:

Все книги серии Огненный крест

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука