Читаем "Женевский" счет полностью

«Приезд тов. Троцкого внес решительный поворот в положение дела. В поезде тов. Троцкого на захолустную станцию Свияжск прибыли твердая воля к победе, инициатива и решительный нажим на все стороны армейской работы… Уговором ничего нельзя было сделать, да и времени для этого не было. И в течение тех 25 дней, которые тов. Троцкий провел в Свияжске, была проделана огромная работа, которая превратила расстроенные и разложившиеся части 5-й армии в боеспособные и подготовила их к взятию Казани».

Все соответствует действительности: Казань будет возвращена через месяц. Однако не все протекало столь гладко.

«28 августа, — рассказывает Троцкий, — белые предприняли обход. Во главе серьезного отряда полковник Каппель, впоследствии прославленный белый генерал, зашел под покровом ночи нам в тыл, захватил ближайшую небольшую станцию, разрушил полотно железной дороги… пошел в атаку на Свияжск. При штабе Каппеля находился, если не ошибаюсь, Савинков…»

Троцкий снял с фронта несколько рот, присоединил к ним «кожаные куртки» и загородил дорогу Каппелю. Бой не затихал 8 часов.

Именно в августовские недели из случайных лоскутных отрядов будут сформированы «правильные части». Из Москвы, Питера подъедут тысячи рабочих-коммунистов.

«Полки крепли и закалялись. Комиссары получили в частях значение революционных вождей, непосредственных представителей диктатуры. Трибуналы показали, что революция, находящаяся в смертельной опасности, требует высшего самопожертвования. Сочетанием агитации, организации, революционного примера и репрессии был, в течение нескольких недель, достигнут необходимый перелом. Из зыбкой, неустойчивой массы создалась действительная армия. Наша артиллерия имела явный перевес… Наши летчики господствовали в воздухе. Я уже не сомневался, что мы вернем Казань, как вдруг 1 сентября я получил шифрованную телеграмму из Москвы: «Немедленно приезжайте. Ильич ранен, неизвестно, насколько опасно. Полное спокойствие. 31. VIII. 1918 г. Свердлов» Я выехал немедленно… Я… вернулся в Свияжск. Казань взята была 10 сентября. Через два дня соседняя, 1-я армия взяла Симбирск (ею командовал Тухачевский. — Ю. В.)».

Спустя год-два Троцкий упомянет об этих днях на заседании политбюро.

«Один раз только я упомянул на заседании политбюро, что, если б не драконовские меры под Свияжском, мы не заседали бы в политбюро. «Абсолютно верно!» — подхватил Ленин…»

«Драконовские меры»…

Они заявят о себе под Казанью, но не станут отмирать. Нет, эти драконовские меры будут сотрясать Россию десятилетие за десятилетием. Иначе не представлялось возможным вживлять в жизнь страны, народа утопию вождя и его партии.

Воспоминания Троцкого «Моя жизнь» я сумел приобрести лишь недели за три до предполагаемого выхода первой книги «Огненного Креста» в издательстве «Новости» — это начало августа 1991 г. (за две недели до путча КГБ и головки КПСС).

Впервые я имел возможность прочесть их еще в 1961-м. В тот год Вена принимала очередной чемпионат мира по тяжелой атлетике. С нашей командой работал (с австрийской стороны) молодой переводчик — он закончил Московский институт физической культуры, мастерски играл в волейбол. Его отец (австрийский коммунист) вернулся из советских лагерей без руки. Как обстояло дело с коммунистическими идеалами — не берусь судить. Переводчик как-то познакомил меня с ним: энергичный загорелый старик без части руки. Эту часть заменял крюк, которым он ловко орудовал за стойкой маленькой гостиницы, по-моему, все-таки партийной…

Переводчик несколько раз предлагал воспоминания Троцкого — я отвечал: «Нет!» Уже тогда я видел окружающий мир, как бы пронизанный во всех направлениях людьми КГБ. Ведь общество пронизывал страх перед тайной службой, беззащитность перед ней. Что жизнь у нас ничего не стоит, это я в свои 25 лет усвоил прочно.

Думаю, тогда чтение Троцкого могло принести многое, сейчас — я испытал разочарование. Стоять у огня таких событий и столь бледно дать их оттиск, порой даже дилетантски бледно. Словом, я встретился с богом-громовержцем революции через 30 лет. Так, от главной работы оказались отсеченными десятки ценнейших источников. К серьезным выводам, порой основополагающим, пришлось брести на ощупь, порой по косвенным свидетельствам, замечаниям, однако чаще всего — совершенно самостоятельно. Это и укрепляло, и ослабляло работу. Появлялось нечто свое, но в отрыве от мировой науки и мысли такие работы не делаются. Однако в этом присутствовала суровая необходимость, это выводило из игры, целиком нейтрализуя, центральную силу разрушения — КГБ. Ту самую силу, которая столь чудовищно перепахала, исказила душу и плоть России. На каждом русском ее след — не отделаться, как родимое пятно, можно только выжечь, как татуировку, и то не в каждом случае…

Есть над чем поразмыслить товарищу Троцкому.

7 августа на Восточном фронте скошен осколком комиссар Западной Сибири товарищ Усиевич. Горькая утрата для партии, поищи таких. То-то и оно…

Перейти на страницу:

Все книги серии Огненный крест

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука