Земной Круг. Море Осколков

Рэйт сглотнул, рот неожиданно пересох. Снова наполнять кубок королю, носить королевский меч, сражаться бок о бок с братом? Снова быть самым яростным, самым суровым, самым кровожадным? Снова жечь, убивать, чтобы однажды надеть свою цепь из наверший?

— Это все, чего я хочу, — прохрипел он. — Всё, чего когда-либо хотел.

— Я знаю, — сказала министр тем своим успокаивающим тоном, который пугал его еще сильнее, чем жесткий. — Я знаю. — Она протянула руку и почесала его волосы, как чешут щеночка между ушей. — Только королю нужна от тебя еще одна услуга.

От ее прикосновения Рэйт почувствовал холодную дрожь между лопатками.

— Какая?

— Боюсь, Отец Ярви продел колечко в замечательный нос юной королевы Скары. Боюсь, он ведет ее, куда захочет. Боюсь, он ведет ее к гибели и тащит всех нас длинной вереницей за собой.

Рэйт глянул на брата, но там помощи не было. От него редко можно было ждать помощи.

— Думаю, у нее свои мозги есть, — пробормотал он.

Мать Скаер презрительно фыркнула.

— Отец Ярви планирует нарушить самые священные законы Министерства и вынести из Строкома эльфийское оружие.

— Эльфийское оружие?

Она с шипением наклонилась к нему, и Рэйт отпрянул.

— Я его видела! Отец Ярви ослеплен своей заносчивостью и собирается спустить с поводка магию, которая разбила Бога. Я знаю, Рэйт, ты не из умников, но видишь, какие тут ставки?

— Я думал, никто не может зайти в Строком и остаться в живых…

— Здесь ведьма Скифр, она может, и она пойдет. Если эта маленькая сучка отдаст Ярви свой голос.

Рэйт облизал губы.

— Я мог бы с ней поговорить…

Скаер выбросила руку, и он не мог удержаться от того, чтобы съежиться, но она лишь очень мягко положила холодную ладонь ему на щеку.

— Думаешь, я настолько жестока, что выставлю тебя на битву слов против Отца Ярви? Нет, Рэйт, конечно нет. Ты не говорун.

— Тогда…

— Ты — убийца. — Ее лоб сморщился, словно ее разочаровало то, что он сам этого не понял. — Я хочу, чтобы ты ее убил.

Рэйт уставился на нее. А что еще он мог сделать? Он смотрел в глаза Матери Скаер и чувствовал озноб по всему телу.

— Нет… — прошептал он, и ни одно слово еще не произносилось так слабо. — Пожалуйста…

Но мольбами от Матери Скаер никогда было ничего не добиться. Она лишь увидела его слабость.

— Нет? — Ее рука больно стиснула его лицо. — Пожалуйста? — Он попытался высвободиться, но сил не было, и она так близко подтащила его, что их носы почти соприкасались. — Это не просьба, мальчик, — прошипела она, — это приказывает твой король.

— Они узнают, что я это сделал, — захныкал он, цепляясь за оправдания, как пес в закопанную кость.

— Я подумала за тебя. — Мать Скаер вытащила двумя длинными пальцами бутылочку, на дне которой плескалось что-то, похожее на воду. — Ты был виночерпием короля. Капнуть это в чашу королевы не сложнее. Одной капли хватит. Она не будет страдать. Она заснет и никогда не проснется. И тогда это эльфийское безумие закончится. Быть может, мы даже заключим мир с Верховным Королем.

— Король Финн тоже думал, что может заключить мир…

— Король Финн не знал, что предложить.

Рэйт сглотнул.

— А вы знаете?

— Я бы начала с Отца Ярви, в ящике. — Мать Скаер склонила голову набок. — Вместе, скажем, с южной половиной Гетланда? А все, что к северу от Торлби, должно быть нашим, ты согласен? Уверена, Праматерь Вексен можно убедить выслушать этот аргумент…

Мать Скаер взяла вялое запястье Рэйта, повернула его руку и вложила в ладонь бутылочку. Такая маленькая. Тогда он подумал о словах Скары. Зачем посылать честного дурачка выполнять работу умного лжеца?

— Вы послали меня, потому что я убийца, — пробормотал он.

— Нет, Рэйт. — Мать Скаер снова схватила его лицо и повернула к себе. — Я послала тебя, потому что ты верный. А теперь придумай, какой награды хочешь. — Она встала, возвышаясь над ним. — Завтра в это же время ты вернешься туда, где и должен быть. На сторону своего короля. — Она повернулась. — На сторону своего брата. — И исчезла в ночи.

Рэйт почувствовал руку брата на плече.

— Братец, сколько человек ты убил?

— Ты же знаешь, я не мастак считать.

— Значит, больше одного?

— Есть разница. Убить того, кто иначе убьет тебя, или того, кто… — Кто не сделал тебе ничего плохого. Того, кто был добр к тебе. Того, кого ты…

Ракки схватил его за рубашку и подтащил к себе.

— Разница только в том, что сейчас можно намного больше получить и намного больше потерять! Если ты этого не сделаешь… будешь сам по себе. Мы оба будем сами по себе.

— А что стало с разговорами о том, чтобы поплыть вместе по широкой Священной?

— Ты же сам говорил: надо сказать спасибо Матери Войне за то, что мы с победителями, и ты был прав! Давай не будем притворяться, будто ты убивал только воинов. Сколько раз я соглашался на все ради тебя? Что насчет женщины на той ферме, а? Что насчет ее детей…

— Я знаю, что сделал! — Закипела ярость, Рэйт сжал бутылочку в больном кулаке и потряс им перед лицом брата. — Я делал это ради нас, разве нет? — Он схватил Ракки за воротник, тот споткнулся, задел горшок и пролил варево на траву.