Земной Круг. Море Осколков

— Мои дары по сравнению с вашими — как свеча с Матерью Солнцем. Вы Золотая Королева…

— Гетланда. — Она быстро взглянула Скаре в глаза. — Видят боги, я пыталась направлять этот союз, сначала советуя мир, потом склоняя к действию. Но королю Утилу я жена, а королю Горму — враг. — Она убрала прядь волос с лица Скары. — Вы же ни та, ни другая. Судьбе было угодно, чтобы вы их уравновешивали. Чтобы вы были стержнем, на котором качаются весы этого союза.

Скара уставилась на нее.

— Во мне нет силы для этого.

— Тогда вы должны ее отыскать. — Лаитлин наклонилась ближе и взяла принца Друина из ее рук. — Власть это бремя. Я знаю, кузина, вы молоды, но вы должны научиться нести это бремя, или оно вас раздавит.

Сестра Оуд надула щеки, отчего ее круглое лицо стало еще круглее, и смотрела, как королева плавно уходит, а ее невольники, слуги и охрана следуют за ней.

— Королева Лаитлин всегда была кладезем хорошего настроения.

— Я могу прожить без хорошего настроения, Сестра Оуд. Что мне нужно, так это хороший совет.

Ее удивило, как рада она была увидеть Рэйта живым. Впрочем, так уж получилось, что он был целой третью всего ее двора, и к тому же самой привлекательной третью. Он и его брат сидели и смеялись у костра, и Скара почувствовала странный укол ревности — настолько совершенно свободно они вели себя друг с другом. Для двух мужчин, одновременно появившихся из одного лона, их было весьма легко различить. У Рэйта была складка на губе и свежий порез на лице. В его глазах горел вызов, даже когда он встречался взглядом со Скарой, так что она не могла сделать вид, будто смотрит в другую сторону. Ракки же вообще едва встречался с ней взглядом и быстро поднялся с должным поклоном, когда она приблизилась.

— Ты заслужил свой отдых, — сказала она, взмахом усаживая его обратно. — Вряд ли я заслуживаю быть среди таких кровопускателей.

— Вы и сами пролили немного крови на том совете, — сказал Рэйт, глядя на забинтованную руку Скары.

Она поняла, что прячет эту руку за другой.

— Я пролила только свою.

— Ваша кровь прибавила храбрости. — Рэйт поморщился, ткнув в длинную царапину на своем покрытом светлой щетиной подбородке. Из-за отметины он выглядел ничуть не хуже. Даже лучше, если уж на то пошло.

— Слышала, ты хорошо сражался, — сказала она.

— Он всегда хорошо сражается, принцесса. — Ракки ухмыльнулся, стукнув брата по руке. — Первый пробежал в ворота! Без него мы могли бы все еще сидеть снаружи.

Рэйт пожал плечами.

— Сражаться нетрудно, когда тебе это нравится.

— И все-таки. Мой дед всегда говорил, что те, кто хорошо сражаются, должны получать награду от тех, за кого они сражаются. — Скара стащила одно из подаренных Лаитлин серебряных обручей и протянула ему.

Ракки и Рэйт уставились на него. Весь браслет был в зарубках от ножей, которыми когда-то в прошлом проверяли его чистоту, но Скара хорошо понимала ценность вещей. Она видела, что ни один из братьев не носил колец-денег, и знала, что это для них не пустяк. Рэйт сглотнул, потянувшись, чтобы взять браслет, но Скара не отпускала.

— Ты ведь сражался за меня?

Она почувствовала нервное покалывание, когда их глаза встретились. Их пальцы почти соприкасались. Потом он кивнул.

— Я сражался за вас.

Он был грубым, невоспитанным, и она заметила, что почему-то размышляет о том, каково это — поцеловать его. Она услышала, как Сестра Оуд прокашлялась, почувствовала, как ее лицо покраснело, и быстро отпустила браслет.

Рэйт застегнул его — его запястье было таким толстым, что концы едва сомкнулись. Награда за хорошую службу. Но, кроме того, знак, что он служит, и метка того, кому именно.

— Нужно было вернуться и найти вас после битвы, но…

— Мне было нужно, чтобы ты сражался. — Скара отбросила мысли о поцелуях и добавила в голос железа. — А теперь мне нужно, чтобы ты пошел со мной.

Она смотрела, как Рэйт крепко обнялся на прощание с братом, потом встал — ее серебряное кольцо блеснуло на его запястье — и пошел за ней. Быть может, он не был по-настоящему ее человеком, но она начала понимать, зачем королевам Избранные Щиты. Ничто так не придает уверенности, как испытанный убийца за плечом.

Когда Скара ребенком играла в большом зале Оплота Байла, он казался невообразимо громадным. Теперь же он был узким, мрачным, здесь воняло гнилью, крыша протекала, на стенах виднелись влажные полоски, и три пыльных луча света падали на холодный пол из окон, выходящих на Мать Море. Огромная картина с Ашенлир в облачении королевы-воина, покрывающая целую стену, теперь шелушилась и пузырилась, на кольчуге королевы росла плесень, а восхищенные лица ее сотни стражей превратились в кляксы. Подходящее изображение упадка Тровенланда.