Земной Круг. Море Осколков

Впрочем, Стул Байла все еще стоял на помосте. Он был вырезан из бледного дубового корабельного киля. Изогнутая поверхность отполировалась до блеска за годы использования. Когда-то здесь сидели короли. Пока прадед деда Скары не решил, что стул слишком мал для его задницы, а зал слишком мал для его бахвальства. Тогда он сделал новый стул в Йельтофте и начал строить вокруг него новый замок, который должен был стать чудом света. Двадцать восемь лет ушло на то, чтобы закончить Лес, и к тому времени сам он уже умер, а его сын был стариком.

Светлый Иллинг сжег его за ночь.

— Похоже, сражение еще не совсем закончено, — проворчал Рэйт.

Горм и Утил сердито смотрели друг на друга над Стулом Байла, а их министры и воины стояли вокруг, ощетинившись. Братство битвы закончилось вместе с жизнью их последнего врага.

— Можем тащить жребий… — проскрежетал король Утил.

— Ты получил своё, убив Данверка, — сказал Горм, — я должен получить стул.

Отец Ярви потер висок костяшками иссохшей руки.

— Ради богов, это обычный стул. Мой ученик может вырезать вам другой.

— Это не просто стул. — Скара подавила нервозность, взойдя на помост. — Когда-то здесь сидел Байл Строитель. — Король Утил и его министр стояли и хмуро смотрели на нее слева, а Горм и его министр — справа. Она их уравновешивала. Должна была уравновешивать. — Сколько кораблей мы захватили?

— Шестьдесят шесть, — сказала Мать Скаер. — И среди них позолоченный зверь с тридцатью веслами по каждому борту, который, как мы слышали, принадлежит самому Светлому Иллингу.

Отец Ярви благодарно кивнул Скаре.

— Это был весьма хитроумный план, принцесса.

— Я лишь посадила семя, — сказала Скара, низко поклонившись обоим королям. — Ваша храбрость пожала урожай.

— Мать Война была с нами, и наша удача в оружии не подвела. — Горм покрутил одно из наверший на своей цепи. — Но эта крепость далеко небезопасна. Праматерь Вексен отлично знает ее важность, и в стратегическом плане, и в символическом.

— Это заноза в ее сердце, — сказал Утил, — и пройдет не много времени, прежде чем она постарается ее вытащить. Принцесса, вам следует вернуться в Торлби с моей женой. Там вы будете вдалеке от опасности.

— Мое уважение к вам безгранично, король Утил, но вы ошибаетесь. Мой отец тоже отлично понимал важность этой крепости. Настолько, что умер, защищая ее, и теперь похоронен под курганом за стенами, рядом с моей матерью. — Скара опустилась на стул, на котором когда-то сидели ее предки, и болезненно выпрямилась, как учила ее Мать Кира. Ее внутренности бурлили, но она должна была оставаться сильной. Должна была править. Больше никого не было. — Это Тровенланд. Это моя земля. Это то самое место, где я должна быть.

Отец Ярви устало улыбнулся.

— Принцесса…

— Фактически, я королева.

Опустилась тишина. Затем Сестра Оуд начала взбираться по ступеням.

— Королева Скара совершенно права. Она сидит на Стуле Байла как единственный живой потомок короля Финна. И был прецедент, когда незамужняя женщина в одиночку получала этот стул. — Ее голос задрожал под смертельным взглядом Матери Скаер, но она продолжила, кивая на потускневшую картину, которая виднелась за спинами людей. — Сама королева Ашенлир, в конце концов, была незамужней, когда победила в битве против инглингов.

— И что, среди нас новая Ашенлир? — насмешливо сказала Мать Скаер.

Сестра Оуд заняла место по левую руку от Скары, где и подобает стоять министру, и решительно сложила руки.

— Это еще предстоит узнать.

— Принцесса вы или королева — это ничего не значит для Светлого Иллинга, — прогрохотал Горм, и Скара почувствовала прилив знакомого страха при упоминании этого имени. — Он не преклоняет колени ни перед одной женщиной, кроме Смерти.

— Он наверняка уже в пути, — сказал Утил, — и надеется отомстить.

Подчинить свои страхи можно, лишь встретившись с ними лицом к лицу. Прячься от них — и тогда они подчинят тебя. Скара заставила всех подождать, успокаивая колотящееся сердце, прежде чем ответила:

— О, я рассчитываю на это.

Часть ІI. Мы — меч

Глава 14

Юная любовь

Она запустила руку в его волосы и, часто и жарко дыша ему в лицо, притянула к себе так, что их лбы плотно соприкоснулись. Долгое время они лежали в тишине, сплетясь друг с другом, меха скомкались в ногах.

Ни слова не было сказано с тех пор, как Колл попрощался в доках с Колючкой и зашагал, как вор за соблазнительным кошельком, по темнеющему городу. В тишине Рин открыла дверь, приняла его в свой дом, в свои руки, в свою постель.

Коллу всегда нравились слова, но быть учеником министра означало утонуть в них. Правдивые слова, лживые слова, слова на разных языках. Правильные слова, неправильные, написанные, произнесенные и невысказанные. Сейчас ему больше по душе была тишина. Чтобы забыть, чем он обязан Отцу Ярви и чем обязан Рин, и не вспоминать о том, что нет способа погасить оба долга одновременно. Какие бы слова он ни сказал, он будет чувствовать себя лжецом.