Земля и Черепаха

Сначала он запретил все и всяческие нападения на любые, даже самые что ни на есть вражеские объекты, мотивируя это нежеланием нарушать только что подписанные мирные соглашения. Для контроля выполнения указа он направил туда два гвардейских корпуса, установив там чрезвычайное положение. Фактически он провоцировал пиратскую республику на открытый мятеж. А когда вольные братья, не привыкшие к тому, чтобы ими командовала солдатня, выполнили это скрытое пожелание императора, бунт оказался немедленно подавлен.

В тот день чуть ли не половина населения Черепахи была сброшена вниз с края Диска, оттеснённая боевыми машинами имперских сил. Ухитрившиеся разбиться о панцирь Матушки-Черепахи могли считать себя счастливцами в сравнении с теми, кто пролетел мимо, за границу жизнесферы…

Слоны, державшие на своих спинах Диск, равнодушно следили за их долгим полётом в радужную бесконечность Запределья. Мельтешение обитателей Диска волновало их не больше, чем работа бактерий в кишечнике. Бегают, прыгают, психуют, любят и убивают друг друга – так им и надо.

Слоны питались эмоциями. Впрочем, не слишком активно. Есть – отлично, нет – тоже ничего страшного, переживём. Ждали дольше…

Чем питалась Матушка-Черепаха, не знает никто. Да это, собственно, и неважно по сравнению с тем, что происходило семью сотнями километров выше её панциря.

Покончив с мятежом, император обратился к Лебаллину Второму с требованием очистить Черепаху от оставшегося на ней сброда. Разумеется, исключая исследовательские институты и прочий обслуживающий персонал. Взамен ему было предложено сменить губернаторский чин на звание командующего имперским гарнизоном Черепахи.

– Я обдумаю это предложение! – с достоинством ответил Лебаллин Второй.

Думал он недолго. Ни одна из видимых перспектив его не удовлетворяла. Нужно было искать третий выход.

И он его нашёл.

Сказавшись больным, что в общем-то отвечало истине, учитывая совершенно невыносимый моральный климат на Черепахе, он спешно передал дела своему заместителю и преемнику, приняв предложенную императором должность.

И направился в метрополию.

Но не имперскую, а в самое сердце Невидимой Республики.

Дондилон в то время был самой значительной планетой в обитаемой галактике, важнейшим банковским центром со времени подписания тройственного мирного соглашения, местом, где можно купить и продать всё что угодно, хоть целую планетную систему.

Именно об этом и думал Лебаллин, у которого созрел смелый план пустить Черепаху с молотка. Деньги, разумеется, он собирался забрать себе, поскольку практически всё обустройство Черепахи осуществлялось из его собственного кармана, как это делал и его предшественник.

С неделю поблуждав по приёмным компаний, занимавшихся недвижимостью, он наконец решился. Солидная, известная во всей галактике компания МПВ («Мы покупаем всё!») согласилась выслушать его предложение. Губернатор подробно описал Черепаху и её нынешнее состояние. В компании нисколько не удивились, что губернатор хочет расстаться со своим владением. Когда же он поинтересовался о сумме, которую ему могут предложить, агенты, посовещавшись, произнесли:

– Сто миллионов.

– Стандартных гаков? – уточнил губернатор.

– Нет, республиканских ээков.

Иными словами – шесть миллионов имперских кредитов. Сумма была настолько смехотворной, что губернатор даже не стал её обсуждать. На следующий день он без всяких предисловий заявился в республиканское министерство торговли. Назвав себя и место, откуда прибыл, он тут же был представлен министру.

В сравнении с неброско-скромной конторой МПВ кабинет министра производил ошеломляющее впечатление. Преисполнившись надежд, Лебаллин повторил свою историю. Назвал желаемые цифры.

Министр произвёл короткий расчёт, а затем произнёс:

– Мы слабо представляем себе, какую пользу республика сможет извлечь из вашего предложения.

– Я готов уступить Черепаху за пятьдесят миллионов гаков! – в отчаянии произнёс губернатор. – Цена представляется вам завышенной?

Губернатор прекрасно знал, что нет. И это республиканцы? Республиканцы, чья политика строилась как раз на создании надёжных баз, составлявших невообразимую паутину, в которой должны были запутываться транспортные суда вероятного противника.

– Дело не в стоимости. – Министр приподнялся в кресле, давая понять, что аудиенция закончена. Лебаллин в расстроенных чувствах покинул громадное здание, пытаясь понять, что же в таком случае хотел от него министр. Впрочем, потомственный пират не мог знать, что сейчас он по собственной неосторожности попал в дипломатическую ловушку. Это он осознал, когда вошёл в имперское посольство на Дондилоне, собираясь отправиться обратно на многострадальную Черепаху.

В посольстве его приняли с распростёртыми объятиями.

– Вы появились как нельзя кстати, господин губернатор, – довольно произнёс посол. – Вы пытались продать Черепаху республиканскому правительству, что является прямым актом измены. Весьма сожалею, но мне поручено препроводить вас на Байсхакоу.