Зеленый Смарагд

– Где? На планете Ромулус? Хорошо, пусть будет так. – В шкафу я водрузила хронограф на ларец, опустилась на колени и всунула палец в отверстие под рубином. – Через полтора часа я вернусь. А ты, будь добр, карауль тарантула. – Я помахала Хемериусу Никовым фонариком и глубоко вдохнула.

Херемиус драматическим жестом положил себе лапу на грудь.

– Как! хочешь ты уйти? Но далеко еще до дня...

– Ах, заткнись, Джульетта, – сказала я, прижимая палец к игле.

Когда я следующий раз вдохнула, во рту у меня оказалась фланель. Я быстренько выплюнула её и включила фонарик. Это был банный халат, висевший прямо перед моим носом. Стенной шкаф был буквально забит одеждой, она висела двумя рядами, и мне понадобилось время, чтобы выпрямиться среди этого склада.

– Ты слышал? – спросил женский голос за пределами шкафа.

О нет. Только не это.

– Что такое, дорогая? – Это был мужской голос. Он звучал очень, очень робко.

От ужаса я не могла пошевелиться.

– В шкафу свет, – угрожающе заявил женский голос, который звучал абсолютно не робко. Точнее говоря, он звучал как у моей тёти Гленды.

Вот дерьмо! Я выключила фонарик и стала пятиться назад, ко второму ряду одежды, пока не упёрлась спиной в стенку шкафа.

– Может быть...

– Нет, Чарльз! – Голос стал ещё более повелительным. – Я не сумасшедшая, если это то, что ты хотел сказать.

– Но я...

– В шкафу был свет, и ты сейчас встанешь и посмотришь. Иначе тебе придётся спать в швейной комнате. – Шипение Шарлотта унаследовала совершенно точно от Гленды. – Нет – подожди! Так не пойдёт! Если миссис Лэнгдон тебя там увидит, мама будет спрашивать, нет ли у нас кризиса брака, а это самое последнее, чего я хочу, потому что у меня нету никакого кризиса, у меня нету, даже если ты женился на мне только из-за того, что твоему отцу был нужен титул.

– Но Гленда...

– Не надо мне тут ничего изображать! Леди Пресдемер рассказала мне недавно… – и тётя Гленда продолжала кидать в пространство – или, точнее, в своего несчастного супруга – бесконечные злобные выпады, совершенно забыв при этом про свет в шкафу. К сожалению, она также забыла, что уже глубокая ночь, и продолжала ругаться в том же духе никак не менее двух часов подряд (по ощущениям). Чарльз время от времени издавал робкий писк. Неудивительно, что они развелись. Правда, возникал вопрос, как им удалось произвести на свет милую маленькую Шарлотту.

В какой-то момент Гленда наконец упрекнула своего мужа в том, что он лишает её заслуженного сна, затем заскрипели пружины, а несколькими минутами позже раздался храп. Ну да, некоторым от бессонницы помогает молоко и мёд, но для тёти Гленды дело обстояло, видимо, иначе.

Проклиная тётушку Мэдди и её феноменальную память, я подождала для надёжности ещё полчаса и затем осторожно открыла дверцу шкафа. Я, в конце концов, не собиралась растрачивать своё время в этом чулане, ведь дедушка, наверное, уже с ума сходил от беспокойства. В комнате было немного светлее, чем в шкафу, во всяком случае, мне вполне хватило освещения, чтобы различить контуры мебели и ни на что не наткнуться.

Так тихо, как только могла, я прокралась к двери и нажала на ручку. В тот же самый миг вскочила тётя Гленда:

– Там кто-то есть! Чарльз!

Я не стала дожидаться, пока проснётся несчастный Чарльз или загорится свет, а рванула дверь и побежала со всей возможной скоростью по коридору и по лестнице вниз, далее по коридору третьего этажа и опять вниз, не обращая внимания на скрипящие ступени. Куда я бежала, я и сама не знала, но у меня было странное чувство дежа-вю – разве со мной это уже не происходило?

На втором этаже я врезалась в фигуру, которая – после секунды ужаса – оказалась моим дедом. Он молча ухватил меня за плечи и увёл в библиотеку.

– Что за грохот ты устроила? – шёпотом спросил он, закрыв за нами дверь. – И почему ты так поздно? Я оттоптал себе все ноги перед портретом прапрадедушки Хью и уже думал, что с тобой что-то случилось!

– Да, вот именно. Из-за тётушки Мэдди я переместилась прямо в спальню тёти Гленды, – выдохнула я, переводя дыхание. – Боюсь, что она меня увидела. Может быть, в эту самую минуту она звонит в полицию.

Увидев Люкаса, я испытала шок. Он снова выглядел как дедушка, которого я знала маленькой девочкой, а молодого Люкаса с напомаженной причёской я едва могла вспомнить. Хотя это было глупо, на глаза у меня навернулись слёзы.

Дед этого не заметил. Он прислушивался к звукам за дверью.

– Подожди, я пойду посмотрю. – Он быстро повернулся ко мне и улыбнулся. – Вон там есть сандвичи – на всякий случай. И если кто-нибудь войдёт…

– …то я – твоя кузина Хэйзел, – закончила я.

– То тебе лучше всего спрятаться! Вон туда, под письменный стол.

Но это было не нужно, Люкас быстро вернулся. Я использовала это время, чтобы выровнять дыхание, съесть сандвич и подсчитать, сколько минут осталось у меня до обратного прыжка.