Зеленый Смарагд

– Гидеон! Нет! – вскрикнув, я кинулась к нему и вцепилась в его безжизненное тело.

– Боже, Боже, – вскричал Хемериус и выплюнул струю воды. – Пожалуйста, скажи, что это часть вашего плана. Во всяком случае, бронезащитного жилета на нём нет. О Боже! Сколько крови!

Он был прав. Кровь Гидеона была повсюду, и подол моего платья впитывал её, как губка. Маленький Роберт, сжавшись в комок, сидел на корточках в углу. Он закрыл руками лицо и тихо повизгивал.

– Что вы наделали? – прошептала я.

– То, что должен был сделать! То, чему ты, очевидно, не захотела воспрепятствовать. – Мистер Уитмен положил пистолет на стол и протянул мне футляр с цианистым калием. Его лицо слегка покраснело, а дыхание участилось. – Но теперь не тяни! Разве ты сможешь жить с этой виной? Хочешь ли ты вообще без него жить?

– Не делай этого! – крикнул мне Хемериус и выплюнул струю воды на лицо доктора Уайта. Я медленно покачала головой.

– Тогда будь так добра и не мучай меня больше! – сказал мистер Уитмен, и в первый раз я услышала, что он потерял контроль над своим голосом. Он больше не звучал мягко или иронично, он звучал почти истерически. – Потому что если ты заставишь меня ждать, я дам тебе ещё больше оснований покончить с твоей жизнью! Я убью их всех одного за другим: твою маму, твою докучливую подругу Лесли, твоего брата, твою миленькую младшую сестрёнку… поверь мне! Я никого не пощажу!

Дрожащими руками я приняла футляр. Уголком глаза я увидела, как доктор Уайт с трудом поднимается возле стола. Он был весь мокрый.

По счастью, мистер Уитмен смотрел только на меня.

– Вот и хорошо, – сказал он. – Возможно, я ещё успею на самолёт. В Бразилии я… – Но он не успел объяснить, что он будет делать в Бразилии, потому что доктор Уайт стукнул его рукояткой пистолета по голове. Раздался отвратительный тупой звук, и доктор Уитмен упал на пол, как подкошенный.

– Да! – вскричал Хемериус. – Так хорошо! Покажи этому мерзавцу, что старый доктор ещё в самом соку! – Но напряжение оказалось слишком сильным для доктора Уайта. Увидев столько крови, он тихо вздохнул и упал на пол рядом с мистером Уитменом.

И поэтому только Хемериус, маленький Роберт и я были свидетелями, как Гидеон закашлялся и сел. Его лицо было по-прежнему смертельно бледным, но глаза живо блестели. На его лице медленно расплылась улыбка.

– Всё кончено? – спросил он.

– Ёлки-палки! – воскликнул Хемериус тихим от удивления голосом. – Как он это устроил?

– Да, Гидеон, мы выстояли! – Я кинулась в его объятья, не обращая внимания на его раны. – Это был мистер Уитмен, и я не понимаю, почему мы его не узнали.

– Мистер Уитмен?

Я кивнула и крепче прижалась к нему.

– Я так боялась, что ты этого не сделаешь. Потому что мистер Уитмен понял совершенно правильно: без тебя я не хочу жить. Ни один день!

– Я люблю тебя, Гвенни! – Гидеон обнял меня так крепко, что мне не хватило воздуха. – И, конечно, я это сделал. Под присмотром Пола и Люси мне не оставалось ничего другого. Они растворили вещество в стакане воды и заставили меня выпить всё до капли.

– Теперь я ухватил! – вскричал Хемериус. – То есть вот каким был ваш гениальный план! Гидеон схрумкал философский камень и тоже стал бессмертным. Неплохо, учитывая то, что Гвенни когда-нибудь почувствует себя одинокой.

Маленький Роберт убрал ладошки с лица и посмотрел на нас большими глазами.

– Всё будет хорошо, – сказала я ему. Жаль, что нету психотерапевтов для травмированных призраков – маркетинговая возможность, о которой стоило бы подумать. – Твой отец поправится! И он настоящий герой!

– С кем это ты говоришь?

– С одним храбрым другом, – ответила я и улыбнулась Роберту. Он робко улыбнулся в ответ.

– Ох, ох, я думаю, он приходит в себя, – сказал Хемериус.

Гидеон отпустил меня, встал и посмотрел на мистера Уитмена.

– Мне надо его связать, – сказал он со вздохом. – И надо перевязать рану доктора Уайта.

– Да, а потом нам надо освободить остальных из помещения хронографа, – сказала я. – Но перед этим нам надо продумать, что мы им расскажем.

– Но прежде я должен обязательно поцеловать тебя, – сказал Гидеон, снова обнимая меня.

Хемериус застонал.

– Ну вы вообще! Для этого у вас впереди целая вечность!

В понедельник в школе было всё, как всегда. Ну, почти всё.

Синтия, несмотря на весеннюю температуру, повязала вокруг шеи толстый шарф и торопливо пересекала фойе, не глядя по сторонам.

Гордон Гельдерман следовал за ней по пятам.

– Да ладно, Синтия! – бубнил он. – Мне очень жаль. Но ты же не можешь дуться на меня целую вечность. Кроме того, я был не единственный, кто решил немного… э-э-э… оживить твою вечеринку – я точно видел, как друг Мэдисон Гарденер вылил в коктейль бутылку водки. И Сара в конце концов признала, что её зелёное желе на девяносто процентов состояло из самодельной крыжовенной настойки её бабушки.

– Уйди! – сказала Синтия, напряжённо пытаясь игнорировать группу хихикающих восьмиклассников, показывавших на неё пальцами. – Ты… ты сделал меня посмешищем для всей школы! Я тебе никогда этого не прощу!