Зеленый гамбит

Удивлял не сам факт предательства — в этом отношении общество Тайного Города мало отличалось от тех же челов, — удивляла очевидная связь жрицы с Яргой. Амбициозные подданные Великих Домов отчаянно грызлись за власть, с удовольствием били друг друга в спины и ставили подножки, но мгновенно объединялись при любом внешнем вмешательстве. Генетические отличия делали невозможным прямое смешение между чудами, людами и навами, и потому чужаки всегда оставались чужаками, не имея ни малейшего шанса на изменение статуса.

— Разве она не понимает, что нужна Ярге только для разрушения Зелёного Дома?

— Зачем Ярге разрушать то, что работает? — удивился в ответ Кортес. — Да ещё с непредсказуемыми результатами? Если королева применит запрещённые арканы, она способна ввергнуть планету в экологическую катастрофу.

— Новая королева будет марионеткой, — напомнил Артём.

— Марионеткой в короне, — напомнил Кортес. — Марионеткой, управляющей Источником. Поэтому Ярга наверняка обещает ставленнице широчайшую автономию.

— То есть подчинённое положение.

— На кону корона, — усмехнулся Кортес. — Ярга же наверняка выбрал ту жрицу, которой верховная власть не светила бы ни при каком раскладе и которая, соответственно, для достижения цели пойдет на всё.

— Она не получит всей полноты власти.

— Или планирует обмануть Яргу.

— Полагаешь, она настолько глупа?

— Но ведь она приняла предложение, — коротко рассмеялся Кортес.

Несмотря на то что профессия наёмника предполагала определённую моральную гибкость, Кортес был большим консерватором и никогда не нарушал слово. И знал, чем обычно заканчивают предатели: накопил статистику ещё во время службы в имперской военной разведке.

— Умная она или нет, узнаем чуть позже, — махнул рукой Артём. — Для чего ей было освобождать Ардоло?

Молодой наёмник давно усвоил, что в каждом поступке должен быть смысл, но периодически ленился искать его самостоятельно, обращаясь за помощью к Кортесу. Иногда тот отвечал язвительным предложением «размять мозги», но в большинстве случаев охотно делился мыслями.

— Во-первых, это демонстрация слабости Всеславы, откровенный намек колеблющимся, что пришла новая мощная сила, — медленно произнёс Кортес, продолжая водить курсором мышки по экрану: общаясь с напарником, наёмник не прекращал изучать текущие новости. — Во-вторых, Ардоло превосходный инструмент для дестабилизации Тайного Города, с его помощью можно атаковать кого угодно и свалить всё на Яргу.

— В таком случае в список подозреваемых в обязательном порядке добавляется Сантьяга, — хмыкнул Артём. — Не удивлюсь, если комиссар решил зачистить Тайный Город перед схваткой с первым князем.

— Сантьягу исключаем.

— Почему?

— «Ужасная резня в ночном магазине!» — вслух прочитал очередной заголовок помрачневший Кортес. — Сегодня ночью… Двое истерзанных: продавщица и охранник… Всё помещение в крови.

— Ардоло разминается?

— Именно.

Артём тихонько выругался и тут же спросил:

— Почему Сантьяга ни при чем?

— Потому, что комиссар практичен и отдал бы психопату что-нибудь такое, что рано или поздно всё равно пришлось бы убить, — развёл руками Кортес. — И уж всяко не позволил бы учинить в центре Москвы подобное безумие.

— Согласен…

Молодой наёмник явно хотел продолжить разговор, но не успел, поскольку…

— Вот это я и называю честной, беспристрастной, а значит — высокопрофессиональной журналистикой! — провозгласил вышедший из душа Аэрба. — Только послушайте!

Наёмники переглянулись и одновременно отхлебнули кофе.

Их новый знакомец — весельчак, пират и серб — оказался не только огромным, но и чрезвычайно шумным челом, однако отрицательных эмоций, как ни странно, не вызывал. Во всяком случае, пока. Мешали неисчерпаемый запас добродушия и неподдельная искренность, с которой вёл себя капитан. К примеру, грохочущая декламация понравившейся заметки могла свести с ума даже глухонемого осьминога, однако тот факт, что Уэрбо исполнял её, облачённый лишь в набедренное полотенце, да ещё сопровождая подходящими случаю жестами, в зародыше гасил возможное раздражение.

— «Тихий вечер в „Кружке для неудачников“»… — Уэрбо поднял голову и возмущённо посмотрел на наёмников. — Представляете? Они гордятся тем, что вечер был тихим! Ещё бы на кладбище столики выставили, идиоты! — И вновь уткнулся в заметку. — Так вот: «Тихий вечер был омрачён безобразной дракой»… Что значит омрачён?! Она его украсила! «Которую учинил известнейший наёмник Кортес и его верный напарник»… А я, получается, даже рядом не стоял? Меня не разглядели? — Разочарованный здоровяк на мгновение вскинул руки, став похожим на нетрезвого гризли, и повторил: — Меня?

— Это называется «бремя славы», — хладнокровно объяснил Кортес. — Заработай репутацию, и репортёры станут говорить исключительно о тебе.

Но Аэрба наёмника не услышал.

— «Учинили стрельбу, совершенно наплевав на жизнь и безопасность сидящих вокруг гражданских»… Я даже пушку достать не успел! — Капитан почесал в затылке и широко улыбнулся: — Впрочем, если бы успел, обо мне всё равно не написали бы.

— Вот именно, — хмыкнул Артём, поднося к уху заголосивший телефон. — Алло?