Завтра в тот же час

– Видела. Она прелесть. Папа не разговаривает, но он издавал какие-то звуки. Мне кажется, он знал, что я была там. Точно знал, – сказала Элис, хотя и не была особенно в этом уверена. Что из всего этого было точно? Что было взаправду? Она стояла рядом с отцом, она дотронулась до его руки. Ни в одной из книг по проживанию утраты, которые она покупала, но почти не открывала, такого сценария не было. Хотя, возможно, она просто не вчиталась. Может, там были какие-то секретные главы, написанные как раз для таких, как она, вроде Справочника в «Битлджусе»: «Тебе не нужно ничего знать до тех пор, пока не станет нужно». Элис присела на кровать и посмотрела на шаткую стопку книг на прикроватной тумбочке. Брене Браун, Шерил Стрэйд, Элизабет Гилберт. Если книга понравилась Опре, Элис, очевидно, ее покупала. Ей не попалось ни одной незнакомой. Томми ушел в ванную, и Элис услышала, как вода захлестала по плитке. В тумбочке был небольшой ящичек. Элис открыла его, положила туда письмо отца и тихо закрыла. Из гостиной орала «Улица Сезам». Сегодня буква «Л». Дети Элис восторженно завизжали.

* * *

Сондра быстренько протащила детей между гостями, чтобы те поздоровались и продемонстрировали умилительные реверансы. Элис захотелось пойти за ними в детскую и свернуться под одеялом, прижав к себе их маленькие теплые тела, но вместо этого ей пришлось напялить платье-фламинго, потому что это была ее вечеринка и она не могла просто уйти. Сэм так и не перезвонила, Элис начала тревожиться. Леонард говорил, что это как желоб, трамплин, горка, и вот где она в итоге очутилась. То, что она сделала, те решения, которые приняла, привели ее сюда. Элис пыталась составить в уме список всего, что успело произойти. Очевидно, свадьба и рождение детей. Но она все равно училась в художественной школе – ее работы украшали стены в квартире, и ей нравились те же самые вещи. Холодильник был забит контейнерами с агволемоно с рынка «Фэйруэй», халами и копченым лососем из «Мюррейз», на полке стояли ее любимые книги, в тех же изданиях, что у нее и были. Элис улыбалась всем гостям, чувствуя себя каким-то праздничным склеротиком. Если никто не будет задавать ей прямых, осмысленных вопросов, она справится. Побывав на множестве подобных вечеринок в домах бельведерских родителей, Элис рассчитывала продержаться на разговорах о вкусовых качествах закусок и уточняющих вопросах, которые можно задать, если кто-то обмолвится о том, что делает ремонт.

Квартиру стремительно заполняли люди: куртки и пальто развешивались на длинную металлическую стойку в просторной прихожей, официанты кружили по гостиной, разнося закуски. В гостиной было полно со вкусом одетых гостей, а из скрытых динамиков, к которым у Элис не было доступа, играла ее любимая музыка. Самые сливки собрались в тесный кружок – не больше человек, чем поместилось бы на парусную яхту. Собственно, как всегда.

Элис наблюдала, как Томми лавирует среди гостей. Он был хорошим хозяином. Он мог положить руку женщине на спину или на плечо, и этот жест не выглядел ни пошлым, ни снисходительным. Скорее дружелюбным, хоть и безличным, такого можно ждать от коллеги на работе. Элис перехватила его взгляд с противоположного конца комнаты, и Томми состроил ей глазки. Этого она хотела? Она думала об этом, хоть и не собиралась себе в этом признаваться. Она бывала на подобных вечеринках и видела, как богатые хозяева проплывают мимо гостей, излучая уверенность, закаленную на теннисных кортах и горнолыжных склонах, как в каждом их движении сквозит щедрость, потому что им есть что отдавать. Элис глазела на такие пары, сплетничала о них, высмеивала, но в том, как Томми смотрел на нее, не было ничего смешного, и в том, как она себя чувствовала, – тоже. Она чувствовала, что из путешествия во времени попала в какую-то сказку – родственные, в общем-то, вещи, – причем в ту часть сказки, где на принцессу накладывают заклятье и она должна всеми силами постараться не уснуть. Элис представила себе, как просто ей будет влиться во все это.

– Очень милая вечеринка, – сказала Элис одному из официантов и взяла с подноса бокал с шампанским. – Спасибо. – Официант кивнул и направился к следующему гостю.

В дверях возникла утренняя бегунья. Она сразу заприметила Элис и, стряхнув с себя пальто, начала проталкиваться через гостей. Элис выбрала себе место у окна перед книжным шкафом, где ее сложнее будет достать: нужно как-то обойти диван, и, если выбрать неверную траекторию, придется протискиваться между чьими-то коленями и кофейным столиком, а потом постараться обогнуть приставной столик и не сбить при этом лампу.

Мэри-Кэтрин-Элизабет оказалась обладательницей превосходных подколенных сухожилий, которые позволяли ей перешагнуть через что угодно. Она с легкостью пересекла всю комнату, умудрившись прихватить по пути крохотный хот-дог с лобстером. Элис проследила, как Мэри-Кэтрин-Элизабет целиком уложила его в рот, растянув губы во всю ширь, чтобы не смазать помаду.