Завтра может не быть

Крюк с грохотом отвалился. Обитая дерматином дверь распахнулась. На пороге показался Кордубцев, одетый в милицейскую форму с расстегнутым воротом. В правой руке он держал кочергу, в левой, опущенной – пистолет.

– Уходите, живо! Нечего вам тут делать!

– Да ты с ума сошел! Ненормальный!

– Ах, так! – И Кордубцев, экономивший патроны, замахнулся на мать кочергой. Она инстинктивно отшатнулась, прикрылась рукой.

– Да что ж ты за гаденыш! На мать руку поднимаешь! – бесстрашно вскричала Мария и ударила брата в голень тупым носком своей босоножки.

Попала она в неудачное место, и острая боль пронзила все тело Кордубцева. И тогда он инстинктивно обрушил кочергу на ее голову. Девушка охнула и упала. Изо лба хлынула кровь.

– Что ты творишь, Сема?! – завизжала мать, успевшая отскочить на пару шагов назад, к лестнице.

И тогда Кордубцев бросил кочергу, переложил пистолет из левой руки в правую и послал пулю прямо в лоб матери. Тело ее отбросило вниз, и оно покатилось по ступенькам.

«Черт, – подумал он, – осталось всего четыре патрона».

* * *

– Вперед! – скомандовал Петренко, когда женщины скрылись в подъезде. – Оружие к бою! Взведи курок. Но ни в коем случае не стреляй в Кордубцева на поражение. Куда угодно: бей в руки, в ноги, но не в голову или туловище.

Они выскочили из «Москвича» и, не глуша мотор и не запирая машину, побежали к подъезду Кордубцева. У входа остановились.

С площадки второго этажа послышались женские крики, потом удар.

– Заходим! – скомандовал Петренко.

Варя на самом деле очнулась, когда Кордубцев доставал ее из милицейской «волжанки». Но она знала, что заложнику иногда бывает полезно поиграть, и лучшая игра: ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не могу. Когда жертва без сознания, похититель порой становится удивительно небрежен. Вот и сейчас. Ноги ее, поднявшись в квартиру, он завязал так, что оказалось достаточным сделать несколько рывков, чтобы освободиться от пут.

Кордубцев у двери разбирался со своими женщинами и на нее внимания не обращал. Голова кружилась, слабость разливалась по всему телу, но Варя соскочила с дивана и проскользнула на кухню. Связанными руками достала из ящика нож и перепилила веревки.

Услышав, как с грохотом упал крюк и распахнулась дверь, девушка схватила кухонный нож и бросилась в прихожую.

Кордубцев стоял спиной. Сначала он замахнулся кочергой на мать, потом ударил девушку, переложил пистолет и выстрелил в мамашу.

И в этот самый момент Варя ударила его сзади ножом. Она целила в шею сбоку, в сонную артерию. Но убийца в последний момент успел что-то почувствовать и отклонился. Нож острием ударил в плечо. Хлынула кровь. Обозленный Семен/Елисей обернулся к девушке.

В этот момент Петренко успел заскочить на первую площадку деревянной лестницы, куда скатилась мать Кордубцева. За ним следовал Данилов. Петренко снизу вверх дважды выстрелил из своего «ТТ». Оба раза он попал туда, куда целил: в левое и правое колено убийцы. С криком боли тот стал оседать на пол.

Петренко успел взлететь через все восемь ступеней лестницы, отделявшие его от убийцы, и выбил у него из рук «люгер».

Как и предполагал Петренко, информация, которую он сообщил девушке на связном телефоне, не скоро нашла нужного адресата. Сначала ее довели до шефа КГБ Шаляпина. Потом тот дозвонился до министра МВД Дудикова. Последний в свою очередь напряг начальников московского и подмосковного главков. И только после этого две опергруппы выехали по адресам: одна – на Ленинский проспект, тридцать семь «а», к бездыханным телам Вариных родителей, и вторая – в Мытищи, на Четвертый спортивный проезд. Все как любили зрители детективных фильмов, которые наконец-таки появились в советском прокате: «Опергруппа, на выезд! Преступник вооружен!» – и, подгоняя себя сиреной, автомобиль «Волга» летит по проспекту.

Но пока милицейские не прибыли в Тайнинку, Петренко сумел обездвижить Кордубцева, связав его. Тот потерял сознание от болевого шока. Варя наскоро обнялась с Даниловым и бросилась оказывать помощь пострадавшим женщинам. В случае с матерью этого не потребовалось – ее тело оказалось бездыханным. Сестру Кордубцева Варя перевязала. Та пыталась встать, но у нее страшно кружилась голова, и девушка отвела ее на тот самый диван, на котором сама только что лежала в качестве заложника.

А Петренко шепнул Данилову:

– Верни мне пистолет и уматывай отсюда. Ты ведь в розыске, не светись перед ментами.

Он успел сесть в свой «Москвич» и уехать, встретившись на перекрестке с милицейской темно-синей «Волгой», прибывшей на место происшествия к шапочному разбору.

Петренко и Варвара дали подробные показания. Они практически не отличались от того, что случилось на самом деле, за исключением пары «мелочей»: участия в событиях Данилова; телефонного звонка шефу КГБ; мотивов Семена Кордубцева, о которых они, конечно, догадывались, но молчали.

– Как вы добрались на Четвертый спортивный? – спрашивали Петренко.

– На такси.

– Почему поехали именно сюда?