Завтра может не быть

Однажды они с Варей отправились на прогулку. Перебежали Ленинский – никаких подземных переходов через широчайший проспект не имелось, да и к чему они при подобном трафике! Прогулялись по Нескучному саду. Он в те времена был натуральнейшим лесом, заросшим, с сиренью и соловьями. Однако то, что рассказала молодому человеку Варя, помешало Данилову наслаждаться пением птиц и ароматом садов. Страшные вещи она поведала. О миссии Петренко: во-первых, физически уничтожить всех предков Кордубцева. И во-вторых, учинить дворцовый переворот с целью реставрировать сталинизм. Значит, что получается? Сейчас в Москве все предвкушают: первый, после гигантского перерыва, международный кинофестиваль, американскую выставку в Сокольниках. А вместо этого начнется: новое закрытие границ, тройки ревтрибунала, марши и расстрелы?

Еще совсем недавно Семен Кордубцев был простым советским студентом и комсомольцем – умным, совестливым, порядочным. Но когда в него вселился собственный внук Елисей, он стал совсем иным. И главное отличие оказалось в следующем: никаких моральных норм или преград для него больше не существовало. Никакого уважения или понимания другого человека. В двадцать первом веке люди для Елисея были лишь податливым материалом, чтобы добиваться своих целей, – как глина, грязь под ногами. И теперь, в пятьдесят девятом, тоже: он никого не любил, не жалел, не понимал. Только использовал, включая свою вроде бы возлюбленную Людмилу Жеребятову. И то, что она теперь пребывает между жизнью и смертью на узкой койке в мытищинской больнице, его волновало только с одной стороны: вдруг она умрет, так и не дав потомства? И, значит, само рождение ее внука, Елисея, в 1998 году окажется под угрозой.

Ясно становилось и другое: пока здесь, в прошлом, орудует его враг, Петренко, существование и будущая жизнь Елисея в опасности. Значит, прежде всего надо покончить с ним.

Но для того следовало его найти. На советскую милицию и прокуратуру с их мощным аппаратом надежда, конечно, есть: вдруг справятся? Показания против Петренко он, Кордубцев, дал. Но даже если правоохранительные органы отыщут заклятого врага, гостя из будущего, что они с ним сделают? В лучшем случае арестуют, изолируют. Но даже арест и заключение – так ненадежно! Елисею требовалось с ним покончить. А для этого – добраться до него, причем раньше, чем все спецслужбы СССР, вместе взятые.

* * *

Участкового уполномоченного, старшего лейтенанта милиции Прокутина Михаила Ефремовича, вдруг стали трясти по поводу человека, которого он раньше даже не видывал никогда, – некоего гражданина Петренко.

Неделю назад на него вдруг набросился сосед, то есть сотрудник КГБ.

После того как в пятьдесят четвертом году Хрущев разъединил госбезопасность и милицию, между двумя ведомствами началось скрытое, но постоянное и мощное противостояние, конкуренция и вражда. И правая рука, то есть КГБ, порой знать не знал, что творит левая, то бишь милиция, и наоборот.

Вот и теперь: шеф КГБ Шаляпин, когда на его горизонте проявился Петренко, дал указание собрать по нему информацию. Исполняя эти оперативные мероприятия, чекисты через свою агентуру установили, где он в Москве временно пребывает. Следующим шагом был визит к участковому уполномоченному Прокутину молодого и нахального капитана госбезопасности. Он заявился к нему в опорный пункт и, что называется, всю кровь выпил.

– Почему на вашем участке процветает нелегальная сдача жилья внаем?

– Что значит – процветает?

– Это вы мне скажите, что значит? Сколько и где конкретно подпольно, без оформления и без уплаты налогов, без прописки сдается у вас на участке вподнаем жилых помещений?

– Нисколько.

– Так. Значит, вы не владеете информацией о том, что на подведомственном вам участке происходит?

– Владею. Никакой у меня сдачи вподнаем нет.

– Хорошо же. Обратимся к фактам. Вот квартира номер *** в доме тридцать пять по улице Чернышевского – кто в ней проживает?

– В квартире восемь комнат и семь, кажется, семей, человек двадцать пять прописано, а кто конкретно – мне посмотреть надо.

– Посмотреть! – откровенно куражась, фыркнул капитан с Лубянки. – Значит, вы информацией не владеете?

– Всех жильцов разом в голове не держу, – огрызнулся Прокутин.

– Вот именно: в голове у вас, товарищ участковый уполномоченный, мало что держится. Ладно, я напомню. Гражданин Кольчужников проживает в той самой квартире *** дома тридцать пять по Чернышевского, занимая целых две комнаты. Вы в курсе, товарищ участковый уполномоченный, – последние слова в устах чекиста прозвучали до чрезвычайности скептически, чуть ли не как «сукин сын», – что гражданин Кольчужников постоянно промышляет сдачей вподнаем различным приезжим гражданам одного из своих жилых помещений?