Завоевания в Центральной и Южной Америке XV—XIX веков. Под властью испанской короны

Американские индейцы, которые встречались испанцам во времена Хименеса, были слабыми и примитивными, а на островах после прибытия на них европейцев их численность стала сокращаться с устрашающей скоростью. Это прискорбное сокращение не давало возможности исполнять миссию по обращению в христианство местного населения. Тем не менее даже в таких безнадежных обстоятельствах чувствовалась реформаторская традиция нищенствующих монашеских орденов. Самые энергичные, хотя и не самые первые миссионерские попытки на островах предприняли доминиканцы. Среди их самых известных фигур Доминго де Бетансос, позднее ставший известным миссионером в Новой Испании, имел репутацию строгого и аскетичного реформатора. Говорили, что он повлиял на Лас Касаса, чтобы тот принял доминиканское облачение, что имело важное значение. Другой доминиканец, Антонио де Монтесинос, произвел фурор своими проповедями против жестокого обращения с индейцами и своими усилиями побудить королевскую власть к действиям от их имени. Поездка Монтесиноса в Испанию привела к принятию закона, исполненного самых благих намерений, но не к решительным действиям. Вероятно, в тех обстоятельствах никакие действия в рамках полномочий короны не могли бы принести большой пользы, да и условия на перешейке при жестоком правлении Педро Ариаса Авилы не давали широких возможностей для миссионерской деятельности. Первый большой шанс для миссионерской деятельности и вызов рвению монахов появились с вторжением в Новую Испанию, Гватемалу и на Юкатан. При общении с многочисленными оседлыми народами этих регионов миссионерская политика стала вопросом чрезвычайной важности. Религии этих народов включали обряды ужасающей дикости, но по отдельности индейцы оказались податливыми и разумными, а их сельскохозяйственный коллективизм обеспечивал основу, на которой можно было построить христианские общины. Сам Кортес написал императору из Мехико, прося прислать францисканских миссионеров, и решение вверить новую сферу деятельности монахам нищенствующих орденов было немедленно принято. Для того чтобы корона могла поручить духовные труды членам ордена с разрешения папской власти и чтобы члены этого ордена могли взять на себя пастырские священные обязанности, которые обычно возлагаются на приходских священников, необходим был папский закон. Необходимые полномочия были с готовностью гарантированы в 1522 году в булле Exponi nobis fecisti папы Адриана VI по прозвищу Omnimoda (всеми средствами). В 1523 году глава ордена францисканцев Франсиско де Киньонес, сам будучи испанцем, глубоко интересовавшимся на протяжении всей своей карьеры проблемами Индий, приказал Мартину де Валенсия, возглавлявшему орденскую провинцию Сан-Габриэль, приступить вместе со своими приверженцами к миссии в Мексике. Провинция Сан-Габриэль была одним из главных центров, где царило строгое следование всем церковным канонам. В него входили 175 монахов, почти все из которых намеренно оставили более легкую жизнь в монастыре ради суровых условий реформы. Некоторые, включая самого Мартина де Валенсия, были учениками Хуана де Гуадалупе и служили в Гранаде. Брат Мартин выбрал 12 самых способных и рьяных – число конечно же было выбрано намеренно, – и в 1524 году они пересекли Атлантический океан. В Мехико их принял Кортес с впечатляющим публичным смирением, где они немедленно приступили к методически спланированной миссии, основывая свои монастыри в главных центрах скопления индейского населения в долинах Мехико и Пуэбла. Вскоре за ними последовали другие группы нищенствующих монахов. Первые доминиканцы прибыли в 1526 году тоже сначала в количестве 12 человек, включая Бетансоса и четырех человек с Эспаньолы, хотя их численность сократилась в дороге ввиду смерти нескольких членов группы. Сначала они обосновались в густонаселенной Алта-Миштека (Мистеко), где сохраняли фактическую монополию много лет. Августинцы появились в 1533 году. Об их миссии известно меньше, но они построили в Новой Испании несколько великолепных церквей – в том числе в Аколмане и Юририи, – и среди них были выдающиеся писатели и ученые, включая поэта и просветителя Луиса де Леона и богослова Алонсо де ла Веракруса, который учился у Витории в Саламанке. Брат Алонсо провел большую часть своей долгой и продуктивной карьеры проповедника и ученого в Новой Испании и был первым профессором-библиоведом в Университете Мехико, который был основан по императорскому указу в 1551 году. Смело и открыто перед всем университетом он поддержал Луиса де Леона, когда этот несчастный мистик за недооценку текста Вульгаты (латинский перевод Библии. – Пер.) и буквальный перевод Песни Песней Соломона из Ветхого Завета был арестован инквизицией.