Зацепить 13-го

— Волновался за меня и потому назвал шлюхой? — Я возмущенно тряхнула головой. — В этом, несомненно, есть смысл.

— Потому что ты была на том снимке…

— А ты сама его видела?

— Нет.

— Если бы видела, то поняла бы, что там нет ничего непристойного! — Смахнув предательскую слезинку, я шмыгнула носом и сказала: — Мама, я никогда не была с парнем, и ты это знаешь. Однако он продолжает обзывать меня шлюхой, а ты не вмешиваешься.

— Неправда, — стала защищаться она. — Я говорила с отцом об этом, и он обещал больше не называть тебя так.

— Забудь. — Оттолкнув стул, я порывисто встала и пошла к двери, не желая выслушивать очередное оправдание отцовских действий. — Давай забудем.

За столько лет я вдоволь наслушалась ее объяснений.

— Мне пора. Не хочу снова опоздать на автобус и заработать еще охапку проблем.

— Подожди. — Мать встала и пошла за мной. — Я еще не все сказала.

— А я всё, — выпалила я, сбросив с плеча ее руку.

Прикосновение было нежным и от этого ощущалось гораздо больнее, чем любая ее пощечина.

Игнорируя материнские возражения, я вышла из кухни.

— И все-таки как ты вчера добиралась домой?

Ее вопрос настиг меня возле двери.

— Что? — переспросила я, поворачиваясь к матери лицом.

— Отец считает, что вчера тебя подвозила Ифа. — В глазах матери сквозила тревога. — Но это неправда. Я знаю, она по вторникам работает допоздна. Вот я и спрашиваю: как ты доехала?

— Какое это имеет значение?

— Такое, что от нас до Томмена пятнадцать миль. Шаннон Линч, я хочу знать, как ты одолела это расстояние, — допытывалась она. — У тебя опять начались проблемы? Ты намеренно опоздала на автобус, чтобы не попасться на глаза своим обидчикам? Над тобой снова издеваются?

— Мама, в этой школе никто надо мной не издевается, — задохнулась я.

— Шаннон, ты не в первый раз опаздываешь на автобус, — возразила она, пристально глядя на меня голубыми глазами. — Если тебя травят, обязательно расскажи. Я тебе помогу.

— Мама, я люблю Томмен. Я там счастлива!

Эти слова выскочили сами, удивив меня. Но я сказала правду.

Поразительно, но я поняла, что и правда люблю новую школу.

— Тогда как ты добралась до дома? — в третий раз спросила мама. — Говори!

— Меня подвез Джонни Кавана, — выпалила я, преодолевая желание заорать во все горло. — Ну что? Теперь ты довольна? Это с ним меня сфотографировали на прошлой неделе. А вчера, узнав, что я опоздала на автобус, он предложил меня подвезти. Я согласилась. Так что можешь помчаться наверх и рассказать отцу, насколько он был прав, считая меня грязной шлюхой.

Мамино лицо стало мертвенно-бледным.

— Я звоню в школу.

— Что? — насторожилась я, во все глаза глядя на нее. — Зачем?

— Этому парню нельзя даже приближаться к тебе, — сердито ответила она.

— Почему нельзя?

— Потому что он устроил тебе сотрясение мозга!

— Это был несчастный случай.

— Я звоню мистеру Туми.

Повернувшись, она пошла в кухню за мобильником. Я поспешила за ней:

— Мама, не надо! Слышишь?

Я вырвала мобильник из ее рук.

— Шаннон, верни мне телефон, — потребовала она. — Немедленно!

— Ты ведь даже толком не знаешь, как все было! — крикнула я, прижимая к груди ее мобильник.

— И знать не хочу. — Она все-таки вырвала у меня свой телефон. — Правила ему известны. Школьная администрация все подробно объяснила. Ему запрещено разговаривать с тобой. Шаннон, его предупреждали, и в недвусмысленных выражениях. Его должны были отстранить от занятий еще в тот раз. Но я с ним разберусь, и теперь его точно отстранят.

— Джонни тут вообще ни при чем, — выдавила я. От мысли, что по моей вине у Джонни могут возникнуть крупные неприятности, мое сердце бешено забилось, а голова пошла кругом. — Он извинился за случившееся. Заплатил за испорченную форму. А вчера он заступился за меня, когда один парень стал ко мне приставать. Мам, я от него видела только хорошее.

Мама была некрупной женщиной, но в ней было пять футов и восемь дюймов, и она была на пятом месяце, и в тот момент я вдруг почувствовала себя совсем маленькой.

Когда она начала набирать номер, я поняла, что дошла до точки.

— Я не успела на автобус! — крикнула я, в ужасе глядя, как материнский палец нажимает клавиши. — Я боялась прийти поздно из-за него! Я согласилась, чтоб меня подвезли, потому что была в отчаянии! Я знала, что он сделает, если я вернусь на следующем автобусе!

— Шаннон. — Палец матери замер. — Ты не должна бояться приходить домой.

— Не должна?

Я убрала волосы от лица и показала на шрам на виске.

Отец одарил меня им, когда мне было одиннадцать, и он едва не искалечил меня бутылкой из-под виски.

Шрамов, оставленных той бутылкой, было намного больше, и мама давно знала о них.

— Тебе так хочется разобраться с агрессией в школе, мам, — всхлипывала я, даже не пытаясь вытирать слезы, катившиеся по щекам. — А ведь главный агрессор живет под этой крышей.

Мама вздрогнула, как от удара.

Я ее пальцем не тронула.

А то, что она сейчас почувствовала, — это холодная и жесткая реальность ударила ее по лицу.

— Ты должна оставить Джонни в покое! — хрипло, яростно закричала я. — Он не сделал ничего плохого! Абсолютно ничего!

Я уже не думала о тишине в доме.