Застава в степи

— Приедет Федор Федорович, мы его попросим, а сейчас — все за работу. А ты, Синицын, лучше отведи свою псину домой. Смотри, она еще чего-нибудь разыщет.

Но Генка не спешил увести собаку. Он прошелся от поля до дороги несколько раз. Иногда нагибался, чего-то разыскивая. Потом подошел к нам с Грачевым и спросил:

— А у коммунаров были гранаты?

— У каких коммунаров? — заинтересовался Грачев.

— Которые тут жили давно.

— А, это у тех, о которых ты написал донесение. Это интересно, я думаю, тебя разыграли и милиционер, и твой отец. О них бы знали, помнили, написали книжку…

— Так вот, — перебил его Синицын. — Если это ихняя граната, значит, они никуда не уехали, а вели здесь последний бой… — задумчиво сказал Синицын. — Тогда нам легче будет разыскивать или братскую могилу, или где они сидели. Давайте завтра приедем сюда, обшарим каждый бугорок. И если найдем какие-нибудь следы, будем искать тех, кто их знал и еще помнит.

— Завтра у нас репетиция концерта, — разочарованно произнес Грачев.

— Ну не у всех же.

— А у нас ремонт, — подсказал я. — Надо его закончить.

— Ну ладно, — согласился с нашими уважительными причинами Генка. — Тогда я один.

— Опять один? — обиделся Грачев. — Так у тебя и остались боцманские замашки. Потерпи до вторника, пойдем всем отрядом.

— Верно, Генка, — поддержал я Грачева. — Завтра лучше приходи на ремонт или обучай своего Леопарда, а после мы уговорим Фаину Ильиничну организовать поход в Старый хутор, где жили коммунары.

По следам коммунаров

Ни завтра, ни послезавтра Генка не появился в нашем лагере. Я сгорал от любопытства, гадая, где он пропадал эти дни, но идти к нему домой не хотел, чтобы не подвести его еще раз. Он тоже оказался порядочным поросенком и не нашел времени забежать ко мне на минутку рассказать об успехах своего воспитанника Леопарда.

Вовка Грачев все эти дни уговаривал Фаину Ильиничну идти искать следы былых сражений в степи около опытного поля или в Старом хуторе. Но после того, как Генкин отец, в тот же вечер сказал, что граната невсамделишная и никакого интереса совершенно не представляет для нас, ходить в степь не было смысла. В Старый хутор можно было бы сходить, но там давным-давно никто не живет и, кроме развалин и нескольких фруктовых деревьев да тополей, ничего нет.

А что могут рассказать пустыри? По-моему, ничего. Другое дело, когда археологи приходят на курган и начинают там раскопки. Вот, например, в прошлом году я прочитал в «Пионерской правде» заметку о раскопках на развалинах столицы Золотой орды города Сарай-Берке. Так там это дело возглавили ученые из Ленинграда и Казани. Они почти всю жизнь посвятили истории столицы грозных и могучих завоевателей. Вот им земля раскрыла свои тайны. Они нашли там мастерские ремесленников, кварталы рабов, дворцы ханов и визирей, различную домашнюю утварь, украшения, монеты разных государств, оружие, места захоронения.

А мы что можем найти в Старом хуторе? Нет, надо сначала все разузнать, а тогда уже браться за раскопки. Кажется, Вовка согласился со мной, но у него было законное сомнение, что поиски мы сможем начать только после уборки урожая.

— Вот увидишь, — говорил он, поправляя свой светлый чубчик. — Журавлев пошлет всех нас собирать колоски на опытном поле. Или на ток провеивать зерно, или на плантацию.

— Прямо уж, всех, — не соглашался я, хотя в душе тоже боялся такого поворота событий. Чем же этот год лучше прежних? Скажет надо — и точка. Вон с жуком-кузькой до самой темноты воевали, пока весь мамин участок не очистили. А самолеты только вчера вечером прилетели. Кое-кто из ребят говорил, что мы зря только надрывались, но мама сказала, что мы спасли за эти сутки не меньше центнера дорогих зерен.

Чтобы опередить Журавлева, мы решили уговорить Фаину Ильиничну начать поход красных следопытов завтра. Но учительница не согласилась. Она сказала:

— С меня достаточно гранаты… Приедет Петр Петрович, с ним и начинайте свой поход.

Петр Петрович — это наш учитель истории. Он сейчас был в санатории. Обычно на все наши затеи он отвечал насмешкой и советовал нам хотя бы как следует знать то, что написано в учебниках. В школе у нас были кружки: литературно-драматический, который вела Фаина Ильинична, математический, им руководила Александра Михайловна, юннатов — в нем днем и ночью можно было застать ботаничку Анну Семеновну, всякие спортивные секции, а вот исторического не было. И не потому, что среди ребят не находились желающие записаться, а только по одной причине: Петр Петрович был вечно занят то подготовкой к урокам, то достройкой своего дома, то косьбой сена для своей коровы, а то болел.

Сегодня к вечеру мы закончили покраску парт и классных досок, подправили ободранные кое-где панели, девочки протерли стекла на портретах великих писателей и ученых. Словом, программу общественных поручений, или, как говорил директор школы Николай Андреевич, программу политехнизации, мы выполнили.