Запиханка из всего

“Пидоры.”

“В сети пишут, что негры.”

“У нас равноправие и толерантность. Негру не запрещено быть пидором.”

“Кстати про толерантность. У вас там, в Стокгольме, действительно секс только с письменным разрешением?”

“Ты не поверишь.”

“Что, правда?”

“Слушай, рассказываю с начала и подробно. На первом курсе меня дрессировал немец. Я только сейчас понял, какой он умный дядька. На всех занятиях грузил беспощадно, у меня в памяти дыры величиной с неделю: тесты, практика, теория, ночная тренировка, пустотный выход, аварийная тренировка, практика, тесты, пожарная тренировка… Опа, уже суббота! Сергей, а я понял, почему три года из памяти выпало.”

“Ну, не тяни кота за яйца.”

“Смотри. Мы с тобой встретились в то последнее лето, что я провел на Земле. Потом в июне на Орбиту, и вот уже скоро три года, как я здесь почти безвылазно. А тут раз! Тебя встретил. Ассоциация на последнюю встречу, а три года после нее, как бы, неважны.”

“Так ты вообще, что ли, на Землю не спускался? А как же тогда…”

“Ты слушай, я же рассказываю. Как раз увольнительные инструктор подписывал безотказно. У него правило: матрос должен пить, ругаться, драться и е*аться, иначе это не матрос, а так, персонал. Типа официанта. Я сказал, что пить меня учили настоящие русские в настоящем лагере, в настоящей Сибири – инструктор поворчал и отстал. Перематерить его я и не пытался, только записывал. Это же немецкая идиома: “ругается, как матрос”. На занятиях по самообороне кое-как справлялся, фехтовальный опыт все же. На фоне остальных еще и неплохо сдавал контрольные. А вот с последним тезисом…”

“Эй, чего там, обрыв связи?”

“Новости проверяю. Отвлекся. Короче, с последним тезисом все сложно. И вот инструктор говорит: сходи на Землю, выпусти пар, а то лопнешь нахрен. Только смотри, там орднунг, не абы что. И объясняет это вот самое: когда снял девушку, и она уже все, согласная – заявление в браслет с обязательным видео. Я, натурально, офигел. Спрашиваю: что же так-то? Немец говорит: у меня тут в полиции друг, он может рассказать. Рассказывать?”

“Издеваешься? Конечно!”

“Подожди, опять новости… Но время есть еще. Рассказываю. Зашли мы к тому полицейскому. Нормальный викинг, морда красная, точно как наш Степаныч. Но культурный. И он показывает сводку по преступлениям на районе. А там имена: Юсуф, Ахмад, Салих, Магомет, Юсуф, Закир, Ахмад, Ахмад, Ахмад… Опа, Карлос! Что сделал Карлос? Это местный бомж, украл сырок с прилавка, чисто пожрать. Пятнадцать суток на мусоропереработке. Остальные – либо вооруженный грабеж, либо покушение на, либо просто изнасилование. Вот, Рагнар-полицай и говорит человеческим голосом: начинаешь такого Ахмада привлекать за изнасилование, а у него стотыщпиццот свидетелей, что девушка сама хотела, просто вдруг чего-то психанула и самоубилась в процессе. Вай, моральная травма! Поскольку девушка на тот момент либо в коме, либо уже в крематории, формально против толпы свидетелей предъявить что-то сложно. Тем более, когда присяжные наполовину из них же, район-то мигрантский. И тогда ландстаг – ну, парламент ихний – принял закон. Любой секс без видеосогласия или без подписанной бумаги считается изнасилованием. Все, свидетели побоку, приводи хоть весь город. И Ахмад едет на пятнадцать лет в благоустроенную скандинавскую тюрьму.”

“А девушка все равно или в коме, или в крематории?”

“Точно.”

“Вот бл*.”

“В жопу сволочей. И вообще, мы отвлеклись. Давай все-таки сверку часов докончим.”

“Итак, три года назад – я на клубе. Два года – ты на орбите, стартовала первая волна. Полтора года – высадка на Марсе, отлет второй волны. Год назад стартовали третья и четвертая волны, тогда же теракт под Лифтом. Пятая волна пока в системе, вокруг Солнца крутится, ждет. Змей, с этой планетой точно какое-то говно. Если раньше я думал: во дебилы, забурились в консервные банки, согласны лететь стопиццот лет хрен знает куда – то сегодня мне уже думается, что я их где-то понимаю. И даже сегодняшний ультиматум не кажется мне шуткой. Змей, ты вообще ультиматум слышал? На всех каналах сто четыре минуты назад прошел.”

“Слышал – не то слово. Я его сейчас выполняю.”

“Это как?”

“Там сказано: не выполните требования, нанесем удар с орбиты. Вот, у меня на подвеске железно-никелевый камень. Сними габариты своим дальномером, плотность в справочнике возьми, посчитаешь в уме, ты же киборг. Убедишься, что лазеры “Невода” его расплавить не успеют.”

“Змей, а ты не брешешь?”

“А что я этим обманом выиграю в твоих глазах? Репутацию мудака?”

“Я недолго с тобой знакомился, но мудаком ты не кажешься.”

“За три года я мог и поменяться.”

“Мог. Но я детдомовский, ты забыл? Если бы я не умел понимать людей, меня бы там опустили давно.”

“В Палицыно, в гардемаринской школе?”

“Змей, меня в ту школу не с неба десантировали. А из вполне обычного детдома. Я результат генного моделирования, отказник, высер науки, ГМО ходячее. Это еще ласковые названия. Так что поневоле научился зэковским прихваткам.”

“И ты мне веришь? У вас же там это: не верь, не бойся, не проси. Нет?”