Запертый

Там же стоял серебристый электрочайник с пластиковой ручкой, перемотанной старой синей изолентой. Налив полный стакан чая – на сахар можно не надеяться – я выбрал дальний столик в углу и с облегчением уселся, устраивая не столько больное тело, сколько переполненный едой желудок. На кой черт я столько сожрал? Последний ужин приговоренного? Так я уже два дня жру как не в себя эти последние ужины…

Надо же…

Целых два мелких нарушения библиотечного порядка ради меня – терпилы Амоса. Первое – выдали книгу без предъявления библиотечной карточки. Второе – разрешили налить чаю сразу, а не после усердного двухчасового чтения. Изучение наук поощряется. Раньше тут и сахар давали, но те подслащенные прошлые времена сменились горьким настоящим… Открыв обложку, я аккуратно перелистнул страницу и погрузился в чтение, начав с предисловия.

Горькая, но бодрая и оптимистичная летопись начинается, братья сурверы!

Мне, Дэну Ли, старшему технику Третьего уровня, довольно странно писать эти строки, что предваряют столь монументальный труд, как эта книга – первая, но, скорей всего, не последняя в Хронике Хуракана. Сегодня мой день рождения. Мне исполнилось семьдесят два года, и сорок три из них прошли здесь – в убежище Хуракан. А странно и удивительно мне потому, что я даже не знаю, к кому обращаюсь сейчас и кто прочтет эти строки. Да, я понимаю, что эту книгу прочтут и мои современники, и следующее после нас поколение, но… я не знаю, как долго Хуракан еще будет вынужденно заперт, стальными затворными дверями отражая жесткое радиационное излучение уничтоженного внешнего мира.

Сколько еще десятилетий… или даже столетий… мы, а вернее уже вы будете жить в безопасности Хуракана?

Вот истинная загадка для меня… Сколько лет минуло с тех пор, как книга, которую ты держишь сейчас в руках, вышла из нашей прекрасно функционирующей типографии? Двадцать лет? Пятьдесят? Столетие?

Что ж… вряд ли я получу ответ на этот вопрос. Ведь в моем случае все очевидно – я больше никогда не увижу настоящего солнечного света. Я умру в убежище, и мое тело отправится в грибницу, где будет переработано в удобрение. И я горжусь этим. Горжусь!

Но сейчас, пока я еще жив, сидя в небольшом кафе, вдыхая аромат травяного чая, слово за словом вписывая в это предисловие и наблюдая за бурлящей за прозрачными окнами веселой жизнью Хуракана, глядя на резвящихся детей – здоровых и счастливых детей! – я испытываю глубокое удовлетворение не зря прожитой жизнью. И я говорю не только о себе! А и о всех тех ныне уже стариках, кого называют Первым Поколением. Мы старались… мы приложили максимум усилий. Да, мы ошибались, и у нас случались провалы. Нам пришлось столкнуться с немалым количеством неожиданностей и даже катастроф, но все удалось преодолеть, и сейчас, спустя сорок лет, мы начинаем постепенно передавать бразды правления следующему поколению – поколению умелому, знающему, опытному! Ваши судьбы в надежных руках, сурверы…