Запасной козырь

— Ладно… — он задумался. — Во-первых, сию минуту мы ничего изменить не можем. Во-вторых, даже если они что-то учудят, ну и пес с ними, мы ж все равно женимся. В-третьих, я ж не на вечность пропадаю. Вернусь, разберемся с ними. В клубе мужик один занимался, у него предки еще хуже твоих, честное слово. Так он на Мещерских озерах купил избушку, на острове. Озеро громадное, а лодку он им не оставляет — привозит еду, одежду, керосин, ну, все, что по хозяйству нужно. Они бы, может, и рады оттуда удрать, да по воде не пойдешь.

— Начнут бражку из чего-нибудь гнать… А зимой озеро замерзнет, вот и удерут.

— Насчет бражки не знаю, а удрать оттуда — вряд ли. Далеко топать придется, а вокруг волки.

— Страшно, Боря!

— А в скотов не страшно превращаться? Прости…

— Давай правда потом? А то у нас времени осталась щепоточка, — она показала на пальцах, какая малость в их распоряжении, — а я тут охаю и слезы лью.

— Отставить слезы! — улыбнулся Борис. — Есть другое предложение. Только я сперва в душ.

— Успеешь ты в свой душ. Я так люблю, как от тебя пахнет. А то будет шампунем пахнуть. Как в парикмахерской.

— Ничего, сейчас тут будет пахнуть апельсинами и прочими вкусностями, — он притащил с кухни нагруженный поднос и установил его возле тахты, пояснив: — тут все, что нам может понадобиться. Ну, чтоб не бегать туда-сюда. Оно нам надо? Ну-ка, отвечай, нечего нос мне в подмышку прятать, хитрюга!

— Не надо, — она помотала головой. — И еще… еще нам не надо, — схватив с подноса какие-то пакетики, девушка зашвырнула их в дальний угол.

— Ален, ты чего? Это же…

— Не говори мне этого слова! — узкая ладошка зажала ему рот. — По крайней мере сегодня, — она шмыгнула носом.

— Но…

— Никаких «но», понял? Думаешь, я не понимаю? А вдруг ты… А вдруг тебя… Вдруг больше никогда… — она всхлипнула. — И что мне? Как жить? Никак? В петлю лезть? Пусть хоть что-то от тебя останется… Точнее, кто-то, — она улыбнулась сквозь слезы.

— Девочка моя! Да вернусь я! Я не могу не вернуться! Ты же тут… как ты без меня? Ну потерпи. Это всего несколько дней! Но если ты действительно хочешь так… — Борис поглядел в угол, где сиротливой кучкой лежали пакетики с презервативами…

— Хочу, — Алена твердо поглядела ему в глаза. — А если тебе это не надо, если ты не хочешь, чтобы у нас…

— Глупенькая! — он с такой силой прижал девушку к себе, что она пискнула. — Ну как я могу не хотеть?

— Тогда, — высвободившись, она показала ему свой крестик, — вот. Пока тебя не будет, я все-все время за тебя молиться буду. И этот крестик… Это бабушка мне перед смертью дала. Он потаенный, намоленный, он поможет. И не смейся!

— Да я не смеюсь, что ты!

— Ты думаешь, почему же я с ним не молилась, чтобы родители… Думаешь, да? Я молилась. Он чудесный, правда. Только, и бабушка так говорила, он поможет, только если тот, за кого молишься, сам того же хочет. А они… А! — Алена махнула рукой. — Давай не будем про них. Давай про нас…

— Только про нас, — шепотом повторил он. — До самого утра. Это же целая вечность…

Глава 27

— Здесь посидим, пока вертолет не улетит, — Заурбек слез с лошади и подал знак пастуху. — Отдыхай пока. Я свистну.

Мальчик погнал лошадей под гору, к ручью. По траве стлался туман, из которого виднелись только головы — как будто лошади плыли по диковинному белому озеру.

Босс не столько слез, сколько сполз с седла и скрючился от боли в пояснице. Ноги, как были полусогнуты, так и остались — ни выпрямить, ни дальше согнуть. Хоть Заур и дал ему самую спокойную и осторожную лошадку, с непривычки ехать верхом было настоящей пыткой. Сперва, услышав от Заурбека, что он может пойти с ними, Босс обрадовался. Глядишь, и начнется новая жизнь. Денег заплатят, паспорт новый сварганят. Работа, сказали, не пыльная. Контакты с населением. Это ему подходит. Размечтался, дурак, пустил слюни. Не подумал сразу, что ему придется с этими головорезами по горам ползти да через границу. И там их ждут с распростертыми объятьями разве только спецназовцы. Хорошо еще, если просто ракетой накроют или бомбу на голову сбросят. Пшик — и привет! А если поймают?! Ох, лучше про это и не думать. Ох, надо было драпать в Батуми. Там бы прибился к деловым людям. Теперь поздно… А может, и обойдется, тогда доберусь до Москвы и… И что? На Клыка наезжать? Так он ни при чем, это даже пьяному ежу ясно. А что добро на него все было оформлено, так он и не знал. Да и что теперь-то по сбежавшему молоку плакать? Москва далеко, да и Батуми, как подумаешь, не ближе. В смысле возможности туда сбежать. Ввязался уже в «контакты с населением», сам ввязался, думал, вывезет кривая…

Ладно, главное — живым добраться. Там разберемся.

— Зачем? Зачем мы здесь тормознулись? В лагере бы уже отдыхали, — Босс попытался присесть — не вышло. Только еще больше скрутило.

— Пускай наши арабские друзья улетят, — лениво протянул Заурбек. — Увидят тебя — вопросы начнут задавать, нервничать. Им везде враги мерещатся.

— Так у них и так — везде враги, — усмехнулся Босс. — И у вас тоже. Вот у тебя, Заур, друзей много? Не товарищей по оружию, а настоящих друзей?