Запасной козырь

— У них тоже вертолеты есть. А по ночам наблюдать хуже. И проскочить легче. Я же долетел.

— И что нам делать? — Ширвани нахмурился. — Обходить? Так мы прямо на заставу выходим.

— Туда отправь двоих не самых нужных бойцов. С каким-нибудь лишним грузом. Двух сирот найдешь в своем отряде?

— У меня каждый боец на вес золота.

Гость, похоже, считал возникшее затруднение пустяком.

— Ну, найми кого-нибудь из местных. Сюда вы все равно уже не вернетесь. Когда эта тропа взорвется, туда с заставы вылетят федералы, чтобы добить оставшихся в живых. Или, хуже того, не добить, а забрать. Даже когда человек совсем ничего не знает, кое-что он все-таки знает, он же не слепой и не глухой. И его можно допросить. А если все насмерть взорвались, тоже хорошо. Все равно можно докладывать о блестящей операции. Не в последнюю очередь им захочется предъявить миру и твой труп, например. Поэтому после взрыва тропы вы дождетесь, пока они покинут заставу, и атакуете. Ставите вот здесь и здесь по пулеметному гнезду, оставляете несколько бойцов, а сами уходите по ручью к трем башням. Там оставляете лошадей, садитесь на машины и дальше уже сами. Где на тот момент будет Салаудди, он сам решит. Включишь вот этот телефон, когда проедете блокпост у реки. Он тебе позвонит и все скажет.

— А как мы блокпост проедем? Мы не очень похожи на пастухов или туристов.

— Там будут стоять очень жадные солдаты, — по губам гостя зазмеилась улыбка. — И у меня есть предчувствие, что жадность их погубит. Только все эти детали будут тебе ни к чему, если не будет взорвана тропа. А для этого по ней должен кто-то пройти. Ну?

— Придется пожертвовать одним козлом, — Ширвани ухмыльнулся. — Возьму грех на душу, чего уж там. Да и старый он уже, пора ему на покой.

— Кто такой? — четки, безостановочно двигавшиеся в руке араба, замерли.

— Я же сказал — старый козел, — Ширвани ухмыльнулся еще шире. — Датчикам же все равно, кто там пройдет, козел или человек.

— Объясни, — араб нахмурился.

— Козел, который за собой нашу отару овец водит. Вот мы его и отправим в поход.

В глазах гостя мелькнуло что-то вроде интереса.

— Думаешь, получится?

— Я за козла отвечаю! — тут уж Ширвани захохотал в голос.

Четки снова шевельнулись. Араб вежливо улыбнулся.

— Я все тебе объяснил, сам решай. Спасибо за чай, пора в обратный путь!

— Скажи, дорогой, это что за камушки такие чудные, не могу разобрать? — Ширвани показал на четки. — На костяные похожи, но цвет…

— Метеорит! — надменно бросил эмиссар. — Иногда еще называют лунный камень.

— Прямо с Луны? — изумился Ширвани. — Американцы привезли? Или наши, которые с луноходом?

— Нет, — араб коротко качнул головой. — Это не с Луны. Просто из космоса, — внезапно он протянул четки Ширвани. — Возьми. На удачу. Нам она нужна не меньше, чем вам. Доставь груз, Ширвани! От тебя сейчас многое зависит.

Привыкший командовать и видеть вокруг готовность к исполнению приказов, сейчас Ширвани растерялся — настолько неожиданным было подношение. Поднявшись, он шагнул вглубь палатки, порылся в вещмешке и протянул арабу кинжал в дорогих ножнах.

— Хорошо, когда можешь достойно ответить!

— О, это весьма старая вещь, — тот с удивлением рассматривал клинок, украшенный арабской вязью и драгоценными камнями. — Откуда? Семейная реликвия?

Ширвани так и подмывало наврать что-нибудь про наследие предков, но он почему-то постеснялся. И сам себе удивился: какое еще смущение? Власть не дают — власть берут. Если хочешь чего-нибудь — делай, все в твоих руках. Если это будет неправильно, Аллах тебя остановит. А если не останавливает, значит, ты в своем праве. Но говорить про наследие предков было почему-то и впрямь неловко. Он повел плечами.

— Просто трофей. Из музея забрал. На табличке было написано, что царский подарок какому-то генералу. Или наоборот. Чего-то я забыл, кто кому. Зато восемнадцатый век, это я точно помню. Прочитать можешь, чего на нем написано?

— Это несколько строк из Корана, — эмиссар провел холеным ногтем по золотым завиткам арабской вязи, что тянулись вдоль лезвия.

— Молитва?

— Почти, — гость едва заметно прищурился. — Скорее, клятва.

— Ты как ее переводишь? — схитрил Ширвани: вроде бы сделал вид, что и сам знает, не прочь свериться с чужим мнением. На самом деле арабского он не знал, а выяснить, что написано на ценном кинжале, было интересно.

Араб произнес несколько коротких мелодичных фраз, видимо, прочитал написанное вслух, потом произнес нараспев:

— О, мой господь! За то, что ты был добр ко мне, я никогда пособником не буду тому, кто преступает твой закон.

Снаружи застрекотал лопастями вертолет.

— Прощай, Ширвани! Храни тебя Аллах!

— И вам не болеть! — усмехнулся тот.

Незачем дорогому гостю знать, что кинжал этот он с трупа снял. Тот, кто носил его, был вроде свой человек. А потом оказалось, что он чужой. Совсем чужой.

Глава 26

Петр Петрович долго возился с замком, тихо поругиваясь и даже пнув дверь ногой.