Заметки об Тэне

Что же сдлалъ Тэнъ въ своей исторіи? Онъ вы тупилъ самымъ жестокимъ противникомъ революціи. Но не по принципамъ, — у него нтъ никакихъ принциповъ, и онъ только еще ихъ ищетъ. Онъ приложилъ жъ исторіи свой анализъ, свою эмпирическую психологію, и эта исторія оказалась картиною ужасающихъ безумій и злодйствъ. Главное вниманіе онъ обратилъ не на вншнія событія и не на оффиціальныя рчи и парады, а на внутреннее состояніе Франціи и на свойства дйствующихъ лицъ; для этого онъ сдлалъ обширныя и трудныя изысканія, долго рылся въ архивахъ и подобралъ длинные ряды поясняющихъ дло фактовъ. И въ первый разъ открылось намъ вполн зрлище тхъ неслыханныхъ бдствій, безумій и злодяній, которыя перенесла Франція во время революціи. Это время поравнялось для насъ своимъ ужасомъ со всмъ, что есть наиболе ужаснаго въ исторіи. Но странно: чмъ мрачне выходитъ картина подъ перомъ Тэна, тмъ она становится для насъ непонятне. Онъ превосходно показываетъ намъ, какъ при этихъ потрясеніяхъ открывался просторъ для всякихъ вожделній и неистовствъ, скрывающихся въ человческихъ душахъ, какъ эти души теряли мру въ своихъ жестокостяхъ и безумствахъ, какъ при этомъ люди честные и добрые неизбжно проигрывали въ борьб съ безчестными и злыми;. но онъ не можетъ намъ объяснить, при полномъ дйствіи всхъ причинъ разложенія, не разрушилось это общество, какія силы не дали ему распасться и даже, напротивъ, скрпили его и вдохнули въ него необыкновенную дятельность. Описывая отдльныя лица, Тэнъ рисуетъ намъ почти помшанныхъ, вовсе не чувствующихъ шаткости своего положенія, дйствующихъ вопреки всякимъ разумнымъ соображеніямъ, говорящихъ нелпости и самихъ на себя накликающихъ гибель. Невольно мы начинаемъ понимать при этомъ что тутъ люди были ничтожны передъ идеями, которыя ими управляли, что они, какъ ни старались иные, не доростали до того, чтобы стать представителями этихъ идей, а были только ихъ орудіями, или только злоупотребляли ими. Между тмъ, объ идеяхъ, составляющихъ, всю разгадку этой исторіи, какъ и всякой другой, Тэнъ не говоритъ ничего яснаго и не изслдуетъ ихъ развитія и дйствія. Очевидно, что еслибы, напримръ, положительныя идеи власти, государства, преданности отечеству не имли тогда во Франціи удивительной крпости, еслибы не дйствовали съ огромной силой другія, отрицательныя идеи, — равенства, свободы, мести и пр., то весь ходъ революціи не имлъ бы никакого удовлетворительнаго объясненія.

Такимъ образомъ, книга Тэна, обильная новыми фактами, ярко освщающая многія новыя стороны предмета, чрезвычайно любопытная и поучительная, однакоже, можно сказать, лишена высшей поучительности, не посвящаетъ насъ въ глубину предмета. Если цль Тэна состояла, какъ онъ самъ говоритъ, въ томъ, чтобы отыскивать принципы, то приходится сказать, что, посредствомъ своихъ аналитическихъ пріемовъ, онъ не достигъ высшихъ принциповъ, не поднялся до верховныхъ силъ, заправляющихъ исторіею;

Но онъ, конечно, многое нашелъ, съ большой яркостью выставилъ нкоторыя изъ мене высокихъ началъ. Итогъ его открытій этого рода сводится, кажется, къ понятіямъ о либеральномъ государств. Въ цломъ том, которому имъ дано остроумное названіе Якобинскаго завоеванія, онъ превосходно показываетъ, какъ правительственною властью неизбжно завладваетъ небольшой слой людей, относительно котораго и нужно какое-нибудь огражденіе остальнымъ гражданамъ. Съ особенною ясностью Тэнъ отвергаетъ ложное понятіе революціонеровъ о правахъ государства, понимаемыхъ ими на манеръ древнихъ, грековъ и римлянъ. Со временъ древности, по словамъ Тэна, «измнилась самая глубина душъ»; въ людяхъ развились чувства, которыя совершенно непримиримы съ порядкомъ античныхъ обществъ. Эти чувства указываются двумя многосодержательными словами: совсть и честь. Тэнъ написалъ объ нихъ превосходныя страницы. Развитіе совсти онъ относитъ къ религіи и излагаетъ его слдующимъ образомъ: