Заметки об Тэне

«Во-первыхъ, если и не несомннно, что человкъ по крови есть дальній родичъ обезьяны, то по крайней мр достоврно, что по своему строенію онъ есть животное очень близкое къ обезьян, снабженное клыками, плотоядное и хищное, въ древности каннибалъ, а потомъ охотникъ и воинъ. Отсюда въ немъ постоянный запасъ зврства, жестокости, насильственныхъ и разрушительныхъ инстинктовъ. — — Во-вторыхъ, отъ начала онъ былъ брошенъ, нагой и безпомощный, на неблагодарную землю, гд трудно продовольствоваться, и онъ подъ страхомъ смерти долженъ былъ длать запасы и сбереженія. Отсюда у него постоянная забота и одержащая его идея пріобртать, копить и обладать. жадность и скупость, именно въ томъ класс, который, будучи прикованъ къ земл, голодаетъ въ теченіе шестидесяти поколній, чтобы питать другіе классы, и котораго цпкія руки постоянно протянуты и стремятся схватить ту почву, гд он выращиваютъ плоды. — Наконецъ, его тонкая умственная организація сдлала изъ него отъ начала воображательное существо, въ которомъ мечты кишатъ и сами собою развиваются въ чудовищныя химеры, преувеличивая безъ мры его страхи, надежды и желанія. Отсюда въ немъ избытокъ чувствительности, внезапные приливы волненій, заразительные восторги, потоки неукротимой страсти, эпидемія доврчивости и подозрительности, словомъ энтузіазмъ и паника. — Вотъ нкоторыя изъ стихійныхъ силъ, управляющихъ человческою жизнью. — Истина въ томъ, что, подобно всмъ стихійнымъ силамъ, подобно рк или потоку, эти силы, если остаются въ своемъ русл, то только по принужденію; ихъ умренность есть слдствіе только сопротивленія плотины. Противъ ихъ разливовъ и опустошеній необходимо было употребить силу, равную ихъ сил, соразмрную ихъ степенямъ, тмъ боле твердую, чмъ они опасне, въ случа нужды деспотическую противъ ихъ деспотизма, во всякомъ случа принудительную и карательную, сначала атамана, потомъ военачальника, всегда нкотораго воина, избираемаго или наслдственнаго, съ зоркими глазами, съ тяжелой рукою, который бы путемъ насилія внушалъ страхъ и страхомъ поддерживалъ бы миръ. Чтобы направлять и ограничивать его удары, употребляются различные механизмы, предварительная конституція, раздленіе властей, законы, суды. Но на конц всхъ этихъ колесъ всегда является основная пружина, дятельное орудіе, то-есть воинъ, вооруженный противъ того дикаря, разбойника и съумасшедшаго, которые скрываются въ каждомъ изъ насъ, усыпленные и скованные, но все-таки еще живые въ пещер нашего сердца» [11].

Вотъ какое существо есть герой всемірной исторіи. И какъ не согласиться, что все, сказанное Тэномъ, совершенно врно? Все это данныя положительныхъ наукъ, все добыто и установлено физіологіею и эмпирическою психологіею. Если же такъ, то отсюда заране видно, что исторія человчества должна быть повстью о непрерывномъ ряд безумій и злодйствъ. И, конечно, не мало найдется людей, которые, услышавъ это заключеніе, воскликнутъ: да это такъ и есть!

Между тмъ, безъ сомннія это есть только изнанка исторіи, какъ болзнь есть изнанка здоровья, какъ сонъ и страданіе — изнанка бодрствованія и радости. Почему Тэнъ такъ ршительно говоритъ, что наше тло отъ природы больное? Это очевидная нелпость. Самое существо органической дятельности таково, чтобы производить и поддерживать здоровье. Но онъ не уметъ опредлить, что такое здоровье; для него оно нчто таинственное, неуловимое. Онъ не видитъ, не иметъ средствъ видть, какъ возникаетъ этотъ порядокъ, тогда какъ элементы безпорядка на лицо, являются постоянно, всюду и со всхъ сторонъ. Вотъ онъ и говоритъ, что здоровье есть только видимость, а что въ сущности господствуетъ болзнь. Такъ точно эмпирическая психологія не знаетъ, что такое разумъ; она разлагаетъ на части и ступени вс явленія умственной дятельности; но при этомъ оказывается только, что всякія ихъ сочетанія еще не достигаютъ конечной цли, и что всегда существуетъ возможность хаоса въ этихъ условіяхъ. И тогда становится непонятнымъ, какъ же возникаетъ разумъ, когда все насъ ведетъ къ безумію.

Значитъ, нужно думать, что въ душ человка и въ исторіи дйствуютъ нкоторыя высшія силы, которыхъ не знаетъ или не уметъ ввести въ свой разсчетъ Тэнъ. Разумется, весь смыслъ исторіи измняется для того, это будетъ сознательно слдить въ ней за проявленіемъ и развитіемъ этихъ силъ.

V Исторія революціи