Заметки летописца

Въ No№ 9, 10 и 11 Современной Лтописи явилась весьма достойная чтенія статья г. Юркевича о книг г. Спасовича — Учебникъ Уголовнаго Права. Эта книга надлала много шума; она была публично защищаема авторомъ, какъ диссертація на степень доктора, и потомъ самый этотъ диспутъ послужилъ яблокомъ раздора и былъ предметомъ журнальной полемики. Одни утверждали, что г. Спасовичъ блистательно защищалъ свою книгу, другіе же писали, что блистательны были только рукоплесканія многочисленныхъ его приверженцевъ, ни сколько не заслуженныя его слабыми отвтами противъ сильныхъ нападеній. Статья г. Юркевича показываете намъ, что это послднее гораздо вроятне; она отличается того рзкостію полемическихъ пріемовъ, которая бываетъ у людей, питающихъ большое пристрастіе къ умственной чистоплотности, и безпощадно разоблачаете несостоятельность пресловутаго учебника.

Одно только показалось намъ страннымъ. По какому то непонятному уклоненію, статья говоритъ не только о книг г. Спасовича, но и о самомъ г. Спасович. Нтъ никакого сомннія, что г. Юркевичъ иметъ полное право говорить о комъ угодно; онъ можетъ, конечно говорить и о г. Спасович, можетъ выступить передъ обществомъ какъ обличитель дурнаго поведенія и на строенія этого человка. Но для такого обличенія, намъ кажется, у почтеннаго профессора должны бы имться твердыя основанія, какіе нибудь положительные факты дйствительное знакомство съ самою личностію г. Спасовича. Между тмъ, ничего этого нтъ, сужденіе о г. Спасович сказалось какъ-то не намренно и основывается единственно на его книг. А разв книга можетъ быть основаніемъ? Положимъ, что г. Спасовича дурно разсуждаетъ а совсти; слдуетъ ли изъ этого что онъ человкъ безсовстный? Положимъ, что онъ не уметъ составить врнаго понятія о справедливости слдуетъ ли изъ этого, что онъ ни въ чемъ справедливости не наблюдаетъ?

Приведемъ выписки. Г. Юркевичъ очень сожалетъ о добромъ старомъ времени и описываетъ современное настроеніе умовъ и душъ слдующимъ образомъ:

«Мы ищемъ удовольствія, а не справедливости; мы хотимъ знать то, что доставляетъ намъ больше Наслажденія, а не то, въ чемъ состоятъ наши обязанности, мы предпочитаемъ требованія страсти внушеніямъ совсти. Подавайте же намъ то, чего мы ищемъ, чего мы хотимъ и что предпочитаемъ. Перестаньте толковать объ этихъ истертыхъ понятіяхъ, каковы: справедливость, долгъ, совсть. Это ветошь, которою нын никто не занимается».

Вотъ какихъ чудовищъ, по мннію г. Юркевича, породило наше время! Вотъ чего они хотятъ и требуютъ!

«Если кто съ умлъ», — продолжаетъ г. Юркевичъ, — «поладить въ наше время съ этими криками, такъ это г. Спасовичъ въ своемъ учебник уголовнаго права. Раскроите учебникъ на удачу. Каждая страница убдитъ васъ, что вы имете дло съ ученымъ, который льститъ каждой страсти и каждой глупости. если только эта страсть и эта глупость имютъ кредитъ въ наше время».

И такъ, г. Спасовичъ еще хуже, чмъ вышеописанныя чудовища. Т по крайней мр сами по себ чудовища, а онъ гнусный льстецъ, оправдывающій всякую ихъ мерзость. Посл этого уже нечему удивляться, когда дале г. Юрьевичъ называетъ г. Спасовича коммунистомъ, Санктпетербургскимъ Оуэномъ и пр.

Въ качеств лтописца, я обязанъ замтить, во-первыхъ, что людей, которыхъ г. Юркевичъ описалъ такими мрачными красками, вовсе нтъ на свт въ настоящую минуту. То есть ихъ нтъ именно въ томъ мст, въ той сред и обстановк, гд ихъ воображаетъ г. Юркевичъ. Всегда во всякомъ обществ есть люди, которые ищутъ удовольствія, а не справедливости, которые предпочитаютъ требованія страсти внушеніямъ совсти; всегда есть люди которые думаютъ объ однихъ наслажденіяхъ, предаются разврату и скользятъ на краю преступленія. Но эти люди совсмъ не тамъ, гд думаетъ ихъ видть г. Юркевичъ; но вовсе не такимъ людямъ хотлъ угодить г. Спасовичъ, не съ такими голосами старался поладить.

Не нужно закрывать глаза отъ истины. Явленія, описываемыя г. Юркевичемъ, просто невозможны. Можно жаловаться на извращеніе и искаженіе понятій долга, справедливости, нравственности; но самыя эти искаженія скоре свидтельствуютъ о благородныхъ стремленіяхъ, о глубокой потребности найти и уяснить себ истинную норму дятельности. Тутъ можетъ быть много жалкаго, смтнаго, нелпаго, но всего меньше тутъ безсовстности и отрицанія долга.