Заметки летописца

Впрочемъ, самое замчательное во всемъ этомъ, конечно великая сила славнаго имени Канта. Собственно говоря, въ глазахъ Ноака и его единомышленниковъ Кантъ долженъ бы принадлежать къ такимъ же сумасбродамъ, какими они считаютъ Гегеля, Шеллинга и другихъ. Но, издваясь надъ самыми великими философами, нмцы все еще не смютъ коснуться Канта. До сихъ поръ это имя остается несокрушимымъ; до сихъ поръ назвать Канта значитъ назвать философію. И вотъ почему они ограничиваются только тмъ, что всячески стараются перетолковать его каждый по своему. Нужно, слдовательно, и за то быть благодарнымъ.

Споръ между г. Костомаровымъ и г. Кояловичемъ

Г. Кояловичъ печатаетъ въ начиная съ № 14, свои лекціи по исторіи западной Россіи. Г. Костомаровъ началъ съ нимъ полемику въ № 118 газеты Голосъ. Въ № 100 Русскаго Инвалида появился Отвтъ г. Костомарову г. Кояловича. Споръ, по видимому, общаетъ быть очень долгимъ и, по важности дла, заслуживаетъ самаго полнаго вниманія.

Извлекаемъ изъ прекрасной статьи г. Кояловича постановку вопроса.

«По мннію г. Костомарова, весь русскій народъ раздляется на дв втви: сверно-русскую и южно-русскую. Сверно-русская — это, очевидно, великоруссы, южно-русская — это малороссы».

Взглядъ г. Кояловича совершенно иной.

«Мы ставимъ», — говоритъ онъ, — «главнйшею задачей нашихъ лекцій показать, какъ единый русскій народъ раздлился на дв половины, восточную и западную, и потомъ соединился опять».

Въ другомъ мст, упоминая о мелкихъ нападкахъ г. Костомарова, г. Кояловичъ говоритъ:

«Мн думается, что г. Костомарову не объ этомъ слдовало бы и спорить здсь, а о томъ, врно или нтъ мое раскрытіе историческаго раздленія тогдашней Россіи и русскаго народа на дв половины, восточную и западную. Я даже думаю, что ему слдовало обратить за это особенное вниманіе и поспорить со мною со всею серіозностію. Вдь это капитальный пунктъ нашихъ разнорчій, на которомъ должно разрушиться одно изъ двухъ: или мое раздленіе русской исторіи на восточную и западную, или г. Костомарова — на сверную и южную. Читатели теперь, вроятно, водятъ уже, что, не смотря на видимую близость словъ, обозначающихъ наши разнорчія, на дл между нами бездна. Тутъ или вся моя теорія русской исторіи должна пасть безвозвратно, или вся теорія г. Костомарова. — Примиренія между нами нтъ. Тутъ у насъ борьба на жизнь и на смерть. Отъ всей души желаю, чтобы она, не касаясь нашихъ добрыхъ отношеній личныхъ, повела насъ обоихъ въ неутомимому разъясненію русской и западно-русской исторіи».

Лекціи г. Кояловича естественнымъ образомъ обнимаютъ только одну сторону дла. Въ нихъ, говоритъ г. Кояловичъ,

«иы только разъясняемъ этотъ вопросъ въ западно-русской его половин и думаемъ, что имемъ неопровержимыя основанія, чтобы, считать эту половину — западно-русскую — цльною».

Противъ этой-то цльности западной половины русскаго народа главнымъ образомъ и были направлены возраженія г. Костомарова. Онъ высказался въ этомъ отношеніи весьма ясно слдующимъ образомъ:

«Считать южно-русское племя съ блорусскимъ за одинъ западно-русскій народъ нтъ основаній; совмстное изслдованіе ихъ судьбы безъ Великороссіи допустить можно только по отношенію къ государственному единству, соединявшему ихъ подъ властью Польши».

Въ опроверженіе такого мннія, г. Кояловичъ группируетъ въ своей стать нсколько самыхъ общихъ и наиболе выдающихся доказательствъ.