Закон высоких девушек

Он покрутил меня на месте пару раз, чтобы я потеряла чувство направления, а затем мы пошли. К моему удивлению, это было проще, чем я ожидала. Я поняла, что на самом деле доверяла ему. Проблема была со мной, а не с ним. Я не доверяла самой себе – не верила, что могу сама справиться с заботой о себе, защитить от мира, который мог причинить мне боль, вести себя в правильном направлении, замечать и избегать препятствий, способных запутать и сбить меня с пути.

Глубокий голос Джея и его сильная, твердая рука направляли меня, пока я проходила между кулис, взбиралась по приставной лестнице и спускалась по ступенькам, включала краны и пила воду (не выбив себе зуб) в гримерных позади сцены.

Наконец, мы остановились, и он отпустил мою руку.

– Подожди, – сказал он.

Потом его руки оказались на моей талии, и я – все мои шесть футов и один и три четверти дюйма – была поднята в воздух и аккуратно усажена попой на край сцены. Ни один человек за всю мою жизнь ни разу не поднимал меня без оханья и недовольства. Ну, может, когда я была ребенком, но мне было сложно вспомнить себя, когда я не была столь массивной. Проще было представить, что я была уже рождена гигантом, и отец едва не надрывал себе спину, поднимая меня из колыбельки, а мать проверяла мышцы на прочность, вытаскивая меня из ванной.

Сейчас же я чувствовала себя легкой, как перышко, миниатюрной, как Рен, женственной, как любая другая девушка на планете, и я еле сдержалась, чтобы жалобно не поблагодарить его за это новое ощущение.

Он снял с меня повязку, и я сожмурила глаза от яркого света. Джей запрыгнул на сцену, усевшись рядом, без сомнения, удовлетворенный успехом первого упражнения.

– Никаких ушибов и царапин? – спросил он, широко улыбаясь.

Когда он так улыбался, вся мягкость линий его губ исчезала, и он становился воплощением мужественности. Я уставилась на его губы, мечтая упасть ему в руки, чтобы он обнимал меня крепко-крепко и повторял снова и снова, что позаботится обо мне. И нежно целовал меня в макушку, пока я прижималась бы к его груди. Какая чудесная фантазия.

– Пейтон? – Он о чем-то спрашивал меня.

– А?

– С тобой все в порядке? – Он смотрел на меня сверху вниз (сверху вниз – на меня!) с озабоченным выражением лица.

– Конечно. – Я оторвала свой взгляд от него и заставила себя уставиться на свои кроссовки, где голубая канва отходила от белой резинки на большом пальце. – Что дальше?

– А теперь ты должна упасть ко мне в руки.

– Что?

Я что, чем-то выдала себя? На моем лице отразились шок и ужас, и я, должно быть, выглядела смехотворно, потому что он откинул голову и засмеялся.

– Это просто упражнение. Вот, – он встал, протянул руку и без каких-либо усилий поставил меня на ноги. – Вот так, – он повернул меня спиной к себе, а после сказал, – сделай пару шагов вперед. Чуть дальше. И еще немного, теперь хватит – стой там.

Я стояла в центре сцены, лицом к кулисам, чувствуя себя весьма неловко:

– И дальше что?

– А теперь просто падай назад, мне на руки.

– Что я должна сделать? – Я развернулась, буря его недоверчивым взглядом.

– Ты должна упасть назад, ну, как будто в обморок, а я тебя поймаю.

– Нет. Я слишком тяжелая, ты меня не удержишь.

Некоторые вещи были неоспоримыми, как действие гравитации на яблоки, магнетическое влечение моей матери к онлайн-распродажам и неспособность кого-либо удержать мой вес, если я упаду.

– Вот еще, ничего подобного, – сказал он таким тоном, словно я оскорбила его. – Вот, сложи свои руки вот так, – он подошел ко мне и перекрестил мои руки на груди.

– Я чувствую себя трупом.

Которым я и буду, когда опрокинусь назад и ударюсь о пол сцены, словно поваленное дерево в лесу. Пол затрясется, декорации, закрепленные на задней стене сцены, обрушатся, а подвешенные наверху прожектора повыпадают из своих гнезд. И тогда Джей узнает, каковы мои размеры, и поймет, что я – скорее гигантская секвойя, чем легкое перышко.

– Пейтон, – сказал он своим глубоким и согревающим голосом прямо мне в ухо, – ты все еще не доверяешь мне?

– Нет! – отчаянные времена требовали честных мер. – Нет, не доверяю, понятно?

– Я обещаю, что поймаю тебя. Я не дам тебе упасть.

Мои глаза снова защипало.

– Обещаешь?

Он поймал мою руку и положил ладонью себе на грудь, накрыв своей рукой.

– Я обещаю, – сказал он, – клянусь своим сердцем.

– Ладно, – прошептала я, – я попробую.

– Ни о чем большем я и не прошу. – Он сделал несколько шагов назад и пальцами показал, что я должна повернуться. – Клянусь-клянусь-клянусь, – сказал он.

– И больше не боюсь, – прошептала я, скрестив руки на груди и погрузив пальцы в мягкую кожу между плечами и шеей.

– А теперь просто падай назад, – сказал он.

И я упала.