Закон подлецов

— Тебе в обвинительном какая сумма предъявлена?

— Вроде, тридцать восемь или тридцать девять миллионов…

— И что ты хочешь сказать, что слямзила почти сорок «лимонов» и не знаешь, как ты их украла?

***

…О себе Инга, занимая свободную транзитную «шконку», скупо рассказала, что «взяли» ее за кражу мобильных телефонов, куда переведут дальше — не знает. В первую же ночь, сразу после отбоя, неслышно прокралась к Саше, шепотом попросила сигаретку. «Как тебя угораздило в таком гадюшнике оказаться?», — спросила так же шепотом. И стала рассказывать всякие гадости про обитательниц камеры.

«Что б я знал о людях, если бы не сплетни», — припомнилось Саше, и кстати и некстати, когда-то прочитанное высказывание француза Дени Дидро. «Неужто о людях он судил только по сплетням», — отрешенно подумала она.

— Откуда ты все это знаешь? — изумилась Саша, — ты же только сегодня к нам попала.

— Да уж знаю, раз говорю. Просто я сразу заметила, что ты не такая, как все, вот и хочу тебя предупредить. Чтобы ты была с ними поосторожнее. Ты думаешь, они к тебе хорошо относятся? Хрен! Им передачки твои нужны, жратва твоя, чтобы барахлишко ты им подкидывала, деньгами помогала. Понимают, что у тебя все будет.

— Да с чего ты это взяла?

— Да ладно, — хмыкнула Инга. — Думаешь, я не знаю, кто твой папаша. И не смотри ты на меня так. Никому не скажу, я же добра тебе желаю.

Эти ночные беседы продолжались еще дважды. А на третью ночь Инга предложила Саше рассказать, что же произошло на самом деле, глядишь она, многоопытная, сумеет дельным советом помочь.

— Спать хочу, — коротко ответила Саша и отвернулась.

И не в том даже дело, что заподозрила она назойливую соседку в чем-то предосудительном, просто чисто интуитивно была ей эта сплетница неприятна. Откуда ж было знать неискушенной, чистой душой и доверчивой к людям Саше, что Инга, а на самом деле Татьяна Козлова, была одним из лучших агентов Прутика, подполковника Пруткова, которая в следственных изоляторах выполняла самые деликатные его поручения.

Лучшая-то лучшая, но не зря же в народе говорят: «и на старуху бывает…» Короче, всем известно, что бывает. Когда Инга-Татьяна увидела в камере Александру, то поняла, насколько был прав ее куратор — перед ней предстала сущая маменькина дочка, «расколоть» которую, по мнению провокаторши, не представляло ни малейшего труда. Но «маменькина дочка» знай свое талдычила: «Не понимаю, за что я здесь». У Козловой элементарно нервы сдали, когда она выкрикнула Саше в лицо: «Все ты врешь!»

Это Саша не понимала, чего добивается Инга, а Василиса-то въехала сразу.

— А откуда ты про Сашкино обвинительное знаешь? — спросила она с подозрительностью.

— Знаю, и все, — уклонилась от ответа Козлова.

— Ах ты сука, «крыса» ты поганая! — матеря Козлову, набросилась Васька на стукачку с кулаками. — То-то я смотрю, что ты каждую ночь к Сашке с разговорами шастаешь, — и призывно-воинственно воскликнула: — Девчонки, «крыса» в «хате»!

Провокаторша не стала искушать судьбу, ломанулась к двери и заколотила что есть сил по железу руками-ногами, громко крича, вызывая на подмогу охрану.

***

Той ночью Саша спала плохо, то и дело просыпалась, а когда засыпала, ей снова и снова снился один и тот же кошмарный сон, как плавно, будто в замедленной съемке, переворачивается, раз, другой, третий, их машина и как она вылетает через окно правой задней двери и летит в темноту. Во сне ей казалось, что болит сломанная нога. Но, проснувшись за несколько минут до того, когда в шесть утра раздалась команда «подъем», она окончательно очнулась после этого кошмарного сна и поняла, что нестерпимо болит ее истерзанная сколиозом спина.

…Эта авария произошла, когда Саша еще училась в Московской академии права. Они с водителем ехали домой после занятий, и она весело рассказывала, как ловко им сегодня удалось уговорить препода поставить всей группе зачет «автоматом». Грузовик вылетел невесть откуда. Казалось, лобового столкновения было не избежать, но Валера, ее водитель, успел вывернуть руль, и тяжелая машина врезалась в их «нисан» сбоку. Легковушку перевернуло несколько раз, пока ее не вынесло на лесную опушку, где искореженный от переворотов металл уткнулся в дерево. После первого же переворота Сашу вынесло в уже разбитое окно правой задней дверцы, и очнулась она только в больнице, когда уже отошла от наркоза и увидела в гипсе свою поднятую над кроватью тяжеленную ногу.

«Бог спас и ангелы-хранители, в рубашке родилась», — говорили все, кто знал об этой аварии, выжить в которой, казалось, было просто нереально. Но она выжила.