История четвертой «семейницы» Лиды Мухиной была далеко не такой романтичной, как «цыганская повесть». В своем родном Новосибирске, где работала Лида парикмахером, познакомилась она ни с кем-нибудь, а с арабским шейхом. Шейх зашел постричься, поинтересовался, может ли его Лида побрить, и, побрившись, заявил, что будет теперь приходить к ней дважды в день — у них, мол, у арабов, уж больной быстро щетина отрастает. Шейх сдержал обещание и вечером явился вновь — с огромным букетом цветов.
По-русски Махмуд говорил с сильным акцентом, но это было так необычно. Через неделю преподнес девушке золотое кольцо и цепочку. Объяснил, что у них, у арабов, дарить ювелирные изделия в коробочках считается дурным тоном, поэтому принес завернутыми в обычную бумагу. Однажды пришел на свидание весь в синяках и ссадинах, сказал, что его забрали в полицейский участок, там жестоко избили и приказали в двадцать четыре часа покинуть город.
— Куда ж ты теперь? — спросила Лида.
— Почему «ты», а не «мы»? Ты разве со мной не поедешь? — на глазах Махмуда выступили неподдельные слезы.
— Хоть на край света, — прошептала влюбленная девушка.
— На край не надо, в Москву поеду, там земляки помогут устроиться. Сниму квартиру и сразу сообщу тебе адрес. Собирайся пока, и можешь увольняться из своей парикмахерской.
Ее отговаривали родственники и друзья, отец пригрозил, что откажется от нее, что ее Махмуд никакой не шейх, а бандит с большой дороги и только слепой может этого не видеть. Но она и впрямь была ослеплена, как бывают ослеплены все влюбленные. Да и кто осудит девушку, к которой пришло первое большое чувство?
Махмуд не обманул, позвонил уже на третий день, назвал адрес съемной квартиры, сказал, что очень занят, встретить не может, и попросил добраться от аэропорта самой. Двухкомнатная уютная квартира находилась в одном из домов-новостроек на юго-западе Москвы. Дверь ей открыл незнакомый бородатый мужчина в черной тюбетейке на давно не стриженой кудлатой голове, ни о чем не спрашивая, буркнул «входи». Она поставила чемодан, вошла в комнату. Вокруг стола сидели четверо мужчин, в том числе и Махмуд, играли в карты. На столе стояли полная окурков пепельница, коньячная бутылка, стаканы, валялись смятые деньги. «Шейх», не поднимаясь из-за стола и не отрывая глаз от карт, махнул куда-то в сторону рукой:
— Там спальня, иди, устраивайся, потом пожрать что-нибудь приготовь, — в его голосе явно звучали повелительные нотки хозяина.
В спальне стояла роскошная огромная кровать, в стену был встроен вместительный зеркальный шкаф. Но постельное белье было несвежим, а на кухне грязь царила невообразимая, в раковине горой высилась немытая посуда. Все перемыв и обнаружив в холодильнике кое-какие продукты, принялась готовить ужин. «Сколько ты еще будешь возиться?», — недовольно проворчал появившийся на кухне Махмуд. Потом соизволил подойти к ней, обнял, начал целовать. Возбудившись, он овладел ею прямо на кухне. Кажется, туда в тот момент даже кто-то из мужчин заглянул, потом из комнаты раздался гомерический хохот.
— В комнату больше не заходи, особенно в таком виде, — предупредил Махмуд. И чтоб я этой бл…ской юбки на тебе больше не видел, — забрав сковороду с едой, он удалился.
Чем любимый занимался, было ей неведомо. Иногда на несколько дней исчезал без предупреждения, потом, не снисходя до объяснений, появлялся. Денег в доме было всегда полно. Поначалу он дарил Лиде дорогие подарки. Однажды позвонил по мобильному и велел срочно спуститься вниз. У подъезда стояла, переливаясь золотистым цветом, спортивная «тойота». Наслаждаясь произведенным эффектом, протянул ключи и коротко произнес: «Твоя».
Водить машину Лида выучилась еще в школе: у них был кружок автодела, и занятия вел, весь искалеченный, бывший автогонщик. Но о такой машине она и мечтать не смела. На следующий день, хотя особой нужды в э том не было, Лида объехала несколько магазинов, побывала на Рублевском рынке, накупила деликатесов, красиво сервировала стол к ужину. А ночью машина исчезла. Лида была безутешна, проревела с самого утра, как только обнаружила пропажу, до вечера. Пока не позвонил Махмуд и не вручил ей возле подъезда ключи от «мазды». Она не задумывалась, откуда у него столько денег, почему с такой легкость меняет машины. Прожив до двадцати пяти лет в семье, где хозяйство вели расчетливо, от получки до получки, она просто наслаждалась этим праздником жизни и возможностью бездумно тратить деньги.
Праздник закончился так же внезапно, как и начался. Махмуд стал приходить домой злой, раздраженный, а когда она осмелилась спросить его, что происходит, попросту ее ударил, процедив сквозь зубы: «Знай свое место и не суй свое рыло, куда не просят».
Арабский «шейх» на поверку оказался таджиком, к тому же связанным с исламскими террористами — вахаббитами. Когда у них в доме проводился обыск, в диване и под кроватью обнаружили пачки листовок, призывающих к свержению власти неверных и уничтожению их вплоть до седьмого колена.