Закон бутерброда

Поль между тем пребывал в полнейшем пищевом помрачении сознания. Когда он нервничал, он всегда ел. А судя по его полноте, нервничал он часто. Годами Поль играл роль дежурного кощея, которого все время спрашивают с беспокойством, не болен ли он, но теперь потолстел. Вернее, его разнесло. И ему очень нравился статус толстяка. Во-первых, он занимал больше пространства в реальной жизни. Во-вторых, видел в набранном весе сразу две причины для гордости. Выставляя напоказ округлившийся живот, он слал далеко и надолго общество с его требованиями худобы и мускулатуры. Ага, я толстяк и тем не менее валяюсь с симпатичными телками. А кроме того, показывал кукиш матери, вечно жаловавшейся на чрезмерную худобу сына. Его круглые щеки словно говорили: “Это ты не умела меня кормить”. Полнота имела только одно неудобство: член казался меньше. Но он и тут нашел выход – брил лобок, и ему казалось, что тем самым, благодаря оптическому эффекту, обнаженный член представал во всей своей мощи.

К несчастью, в тот день в холодильнике Поля почти ничего не осталось. За неимением жратвы он решил зайти в твиттер и слегка постебать Надин Морано[15].

@nadinemorano Скажите, вы долго работали над собой, чтобы достичь подобного уровня тупости?

Через несколько секунд пришел ответ:

Паучья слюна не пятнает белую голубку.

Поль возликовал. Надин была совершенно не способна избегать расставленных для нее сетей провокации. Она так и не усвоила, что самым действенным оружием было бы не отвечать Полю, преследовавшему ее уже несколько месяцев. Он продолжал ее оскорблять, потому что она подставлялась. “Сударыня, знайте, что любой тролль живет за счет того, кто ему отвечает, этот урок точно стоит злобного твита”[16]. Но мозгов в голове у Надин было не больше, чем у курицы, и усвоить урок она не могла. Наверно, не понимала, что такое тролль. В интернете, да и в жизни, роль Поля заключалась в том, чтобы говорить жуткие гадости, портить любой разговор, паразитировать на любой речи. Надин Морано могла бы понять его, как никто другой, потому что сама только тем и занималась в политическом пространстве. Несла ахинею, готова была подобрать весь мусор и гадость мира, нападая на своих врагов. Собственно, Поль в основном поэтому и превратил ее в любимую мишень. Чем запредельнее были ее речи, тем сильнее он ее доставал.

Он ответил: “а у меня есть такая же, но со свиной спермой”. Обычно перепалка с Надин прибавляла ему сил. Но не сегодня. На самом деле ему становилось все хуже. Сначала он взбесился от заявления Марианны, как голодная гиена, а теперь начинал осознавать масштаб катастрофы. Марианна его уволила. Сделала его безработным. И как теперь выпутываться? В ближайшие годы он рассчитывал заниматься Penissimo. А может, и всю жизнь. Он завелся, а есть нечего. Надо сходить в магазин, слегка проветриться. К тому же он страстно любил покупать еду. Когда Марианна рассказывала про свою любовь к увлажняющим кремам, он говорил себе, что у него та же страстная зависимость от колбасы. Блин… Марианна. Его лучший друг. Бессердечная мерзкая шлюха. Он натянул куртку и взял ключи. Не хотелось думать о неизбежном дерьме, в которое превратится его жизнь.

Купив хамона в своем любимом магазине деликатесов (с которым конкурировала кулинария на углу и все окрестные рестораны), он решился переступить порог ближайшего “Франпри”.

Любовь Поля к хорошей жрачке возрастала прямо пропорционально ненависти к супермаркетам. По счастью, он спасался доставкой из интернет-магазинов – за исключением тех дней, когда, как сегодня, неожиданно кончалась туалетная бумага. Раньше проблему решал араб-бакалейщик, но полгода назад он закрыл магазин, и теперь на его месте был суши-бар. Мужество, с которым Поль вступил во врата ада, коим являлся “Франпри”, зиждилось на надежде, что сейчас, во второй половине дня, он проведет внутри не больше десяти минут.