Закон бутерброда

Марианна смотрела, как Поль ест, и не могла понять, каким образом такое тощее существо умудряется уничтожать столько пищи. Он проглотил уже два сэндвича с ветчиной и сыром и теперь с тем же энтузиазмом принялся за чизкейк. Такое впечатление, что она наблюдает в действии поглощающие свойства черной дыры. Может, родители морили его голодом, запирали в подвале на соломе, с краюшкой хлеба и подключением к вайфаю? В остальном он в точности соответствовал расхожему образу подростка-переростка, целыми днями сидящего у экрана. Худой до жути, очень бледный, не красавец и не урод, никакой, с телом, которое казалось всего лишь обременительной эктоплазматической оболочкой.

Кристофу лезли в голову примерно те же мысли, но с оттенком удовольствия: ему нравилось смотреть, как кто-то ест настолько легко и непринужденно. С тех пор как Люк отказался нормально питаться, он стал особенно чувствителен к зрелищу человека, для которого поглощение еды не представляет никаких затруднений.

– Блин, до чего жрать охота! – воскликнул Поль с набитым ртом, еще не расправившись с десертом.

Они сидели в одной из тех претенциозных и в то же время захудалых пивнушек, которые рассеяны на каждом углу вокруг парижских вокзалов и вечно набиты битком, несмотря на единую коммерческую стратегию, нацеленную исключительно на то, чтобы навсегда отвратить от столицы попавшего в нее пассажира. Поль жестом подозвал официанта, одетого как пингвин-неврастеник, заказал крем-брюле, потом повернулся к Марианне и Кристофу, сидевшим напротив, и спросил:

– Ну? У кого я сегодня ночую?

– У меня, – ответила Марианна, но, увидев сияющую физиономию Поля, остудила его восторг: – Уймись сейчас же. Спать будешь на полу. У меня палас и есть спальный мешок.

Поль посмотрел на них и, ткнув вилкой сначала в одного, потом в другого, заметил:

– А почему мне кажется, что вы посрались?

– Мы не посрались, мы не знакомы, – отрезал Кристоф.

Марианна поспешила сменить тему:

– У Кристофа неприятности, проблемы на работе.

Кристоф вертел бокал с пивом на подставке.

– Можно сказать и так. Только чтобы иметь проблемы на работе, надо сначала иметь работу.

– Слушай, будет проще, если ты объяснишь, что все-таки произошло, – сказала Марианна. – Почему тебя уволили. Ясно ведь, что это как-то связано со мной.

Кристоф не знал, что ответить. Он долго над этим думал, и ему казалось не совсем приличным заявлять полузнакомой девушке: “Меня уволили, потому что я хотел тебя защитить”. Он перестал всерьез на нее злиться после разговора с Клер, который в очередной раз доказал, что он живет с богиней и абсолютным совершенством. Незадолго перед тем они лежали на диване, прижавшись друг к другу, пока Люк спал днем, и он рассказал ей все. Она присвистнула чуть ли не с восхищением.

– Ни фига себе… Всего-то на неделю оставила тебя одного… Впечатляет.

Она его успокоила. Ей казалось очевидным, что с того момента, когда он ввязался в историю с Марианной, ему уже нельзя было сидеть на двух стульях. Он поступил правильно. Но потом, ущипнув его за руку, она добавила:

– Вопрос в том, с чего ты вдруг взялся изображать галантного кавалера… Она что, в самом деле такая красотка?

Когда Кристоф, положив голову на ее уже слегка набухшие груди, объяснил, в каком финансовом дерьме они теперь оказались, она жестом отмела все его соображения:

– Я только что вернулась. Мне еще надо переварить эту историю. Про бабки будем думать завтра. – А потом, чуть поколебавшись, добавила с застенчивой улыбкой: – А пока мне просто хочется отпраздновать свое возвращение и свою беременность.

Он поднял голову и поцеловал ее.

Он снова станет папой.

Он в полной жопе.

Но он счастлив.

И он не знал, как сказать Марианне, что из-за нее он потерял работу, хотя они ничем друг другу не обязаны. Говорил себе, что в лучшем случае им обоим станет неловко, а в худшем – он опять будет выглядеть полоумным. Потому что в глубине души он был уверен: нормальный человек никогда в жизни не вляпался бы в такую безнадегу.

Поль размышлял. И в конце концов высказался:

– Так, если я правильно понимаю, тебя уволили с Vox после появления статьи о Марианне и этом ее подонке. Естественно, ты был против этого текста. Из чего следует, что тебя вышвырнули, потому что ты схлестнулся с шефом, наверняка отказался выдать на сайт эту статью, и он тебя выставил за дверь. Не бином Ньютона.

Марианна взглянула на Кристофа, ожидая какого-нибудь знака – подтверждения или опровержения. Тот ограничился кривой усмешкой и ответил:

– Давайте поговорим о чем-нибудь другом, а? Спасибо.

Марианна кивнула.

– А у тебя, Поль, что стряслось? Почему ты сбежал из дому?

Поль поблагодарил официанта, поставившего перед ним фабричный крем-брюле, старательно размятый сверху.

– Я не сбежал. Мне не пятнадцать лет. Я уехал от родителей, окончательно и бесповоротно. Пусть горят в аду.

– Ладно. И что ты будешь делать? У тебя хоть работа есть?

– Нет.

– Только не говори, что ты еще лицей не кончил…

– Я изучаю кино в Жюссьё.

Кристоф хмыкнул:

– И что себе думала твоя лицейская советница по профориентации? Она что, людоедка была?

Поль насупился: