Загон

— То, что порой случается на том континенте, пока не поддается никаким научным объяснениям, ну, а в архаичном обществе живет стойкое убеждение о наличии в избранной личности огромной колдовской силы. Это внушает соплеменникам уважение и страх. Иногда деяния колдунов и ведьм могут быть направлены на благо человека, они могут заниматься врачеванием и спасать людей, могут вызывать дожди, когда урожаи гибнут от засухи, но людская молва гласит и о том, что многие ритуалы, связанные с магией, страшны и зловещи. Во многих легендах говорится, что бокоры, превращаясь в зверей или птиц, разоряли посевы, наводили порчу на целые племена с целью их истребления. Естественно, все, что я вам сейчас говорю, поражает воображение, — профессор как-то загадочно ухмыльнулся. — Вам еще предстоит узнать, где была создана кукла, кем, с какой целью, а для этого, скорее всего, вам придется проникнуть вглубь, в самое сердце Конго. Я предупредил своего друга, Мобобо Антуана о цели вашего визита. Можете называть его просто доктор Мобобо. Он известный в мире специалист в области Вуду, к тому же коренной конголезец, прекрасно знающий историю своего народа. Думаю, что по некоторым признакам куклы он определит хотя бы примерное направление вашего следования. А кукла ведь определенно обладает неимоверной силой, и было бы великолепно, если бы вы, лишив ее силы, сохранили бы ее как уникальный экспонат. Кстати, надо сказать, что у африканских народов распространено мнение о том, что чем отдаленнее место, откуда происходит бокор, тем оно таинственнее и тем сильнее его мощь. Так что вам предстоит захватывающее путешествие. М-да … будь я помоложе, непременно присоединился бы к вам. Очень, очень жаль. Такой случай… — Последние слова профессор произнес с явным огорчением.

Ну, а я, чем больше слушал, тем больше испытывал разочарование в предстоящей поездке. Меня изначально терзали сомнения в успешности данного предприятия, хотя Жан и пытался уверить в том, что, ничего страшного не случится, что мы быстро устраним причину наших бед и благополучно вернемся в родные пенаты. А тут каннибализм, ведьмаки, ходящие вверх ногами, перевоплощения, а в прошлый раз профессор упоминал еще и про зомби. Прекрасная комбинация.

— Иван Андреевич, — обратился я к нашему наставнику, — может все же есть возможность не испытывать судьбу, а ликвидировать куклу здесь? Может, вам известен какой-нибудь соответствующий случаю ритуал, вы же смогли изготовить нам эти амулеты? — и я коснулся рукой маленького мешочка уже висящего у меня на груди. — Как вы их назвали, «гри-гри»?

— Да, молодой человек, это амулеты, можно их назвать талисманами, или даже оберегами, они созданы для вашей защиты от зла и напастей. К сожалению, моих магических сил и знаний хватает только на совершение не сложных манипуляций. Я могу лишь отчасти защитить вас, но в противодействии бокорам я беспомощен. Ваши амулеты не сложно было изготовить, но они дают лишь малую толику уверенности в том, что вас не убьют сразу же по прибытии в страну. Я ни в коем случае не хочу вас запугать, но лучше быть готовыми к самому страшному.

После этих «ободряющих слов», душу мою вообще заволокло мраком, потому как только сейчас, в полной мере, осознал я все то, во что оказался вовлеченным помимо собственной воли.

Тут вовремя вмешался Жан:

— Профессор, перестаньте наводить на нас страх и ужас. От ваших слов становится жутко.

— Друзья мои, я лишь предостерегают вас в том, что бокор, создавший куклу, может оказать недюжинное сопротивление вашему желанию ее уничтожить. Ведь эта вещь явно была создана им для каких-то определенных целей. Впрочем, можно предположить и такое, что колдун пойдет вам навстречу и избавит от куклы добровольно. Я, возможно, и, правда, несколько сгустил краски. — Профессор ободряюще улыбнулся, но веселее нам от того не стало.

Мы еще долго сидели у Столпова, выясняя последние детали нашего будущего путешествия, как-то даже опасаясь уходить, ибо уход этот ознаменовал бы собой начало нашей поездки, а мы, чего уж греха таить, боялись ее.

Однако всему когда-нибудь приходит конец, пришлось распрощаться и нам. Иван Андреевич вручил нам листок бумаги, на котором написал имя-фамилию своего конголезского знакомого, его адрес и как к нему нужно добираться из аэропорта.

— Встретить вас он не сможет, вы уж не обессудьте, — извиняющимся тоном сказал Столпов, — но он предупрежден и будет вас ждать. Он скажет, как и куда вам следовать. Ну…, — профессор протянул нам свою пухлую руку, — давайте прощаться!

Мы медленно, и, глядя со стороны, понуро побрели от подъезда профессора к моей машине. Говорить не хотелось, переваривали полученную информацию. Я украдкой глянул на Жана. Он шел с каким-то задумчиво-мечтательным видом, мне даже показалось, что на его губах играла чуть заметная улыбка. Это несколько удивило меня.

— Жан, ты улыбаешься?