Загон

Мы уже доедали салат, когда телефон Жана зазвонил. Он ответил, некоторое время молча слушал, и лицо его при этом заметно мрачнело. Наконец, он закончил разговор, дрожащей рукой положил телефон на стол и выразительно посмотрел на меня.

У меня в душе все замерло.

— Что? — только и смог спросить я.

— Это звонила подруга Кокоши. Кокоша умерла.

Вот это был шок, так шок!

— То есть как это, — умерла? Мы же только вчера…

— Я толком не понял, что она мне рассказала. На ночных съемках… какое-то короткое замыкание… На ней было что-то такое надето, синтетика какая-то, всё вспыхнуло в считанные секунды… Она сгорела заживо, прямо на площадке, среди актеров и толпы зевак. Никто ничего не успел… Не оказалось ни огнетушителей, ни воды, к ее пылающему телу никто не смог подступиться. — Он немного помолчал. И добавил: — Адская чертовщина, адская смерть.

Жан замолчал, я тоже не знал, что сказать. О существовании несчастной Кокошы я узнал только вчера, и никаких добрых чувств она во мне не пробудила, скорее наоборот, но известие о ее скоропалительной и столь чудовищной смерти стало таким неожиданным и шокирующим, что слов просто не находилось. Кошмар, да и только! Через какое-то время я посмотрел на Жана и медленно озвучил то, что уже прочно засело в моей голове:

— Чёртова кукла укокошила Кокошу!

Некоторое время француз смотрел на меня молча, потом губы его дернулись, задрожали, все лицо как-то съёжилось, и он… разразился смехом. Сначала это были какие-то прерывистые смешки, потом они усилились, смех его становился все громче и громче, и вот он уже хохотал в голос. Он хрюкал, хлюпал, всхлипывал и давился, но остановиться не мог, казалось, еще чуть-чуть и он лопнет от смеха. Вначале я подумал, что Жан сошел с ума и нужно вызывать скорую, но потом меня осенила догадка, — да у человека истерика! Нужно было его хорошенько встряхнуть, привести в чувства и он успокоится, но в этот момент я с ужасом понял, что точно так же буквально захожусь неистовым смехом. Я стонал, хрипел, сипел, слезы градом катились у меня из глаз, но безудержный смех буквально душил и рвался наружу. Еще немного и я бы умер от смеха, а потом все вдруг резко закончилось. В душе опять засквозил жуткий леденящий страх. Мы с Жаном сидели друг против друга, красные, взлохмаченные, со следами потоков слез на лицах, а посетители за соседними столиками и официанты как-то странно смотрели на нас и перешептывались. Мы поспешили расплатиться и на вялых, не сгибающихся ногах покинули кафе, оставив в нем о себе, по меньшей мере, странное впечатление.

В этот день я вернулся домой не очень поздно, но чувствовал себя разбитым напрочь. Сказывалось и нервное напряжение, и беготня по городу, да и больная нога не давала забыть о себе. Да, что там говорить, зло не выпускало нас из виду, и беда шла по нашим следам. Когда же все это закончится? Мобильник пока помалкивал…

Я буквально заставил себя поужинал, наскоро отварив свои любимые макароны-рожки, которые смешал с восхитительным итальянским соусом, разнообразные запасы коего никогда не иссякали в холодильнике. Под минорное настроение я позволил себе открыть бутылку бургундского, чего раньше никогда не делал в одиночестве. Но сейчас нужно было и отвлечься, и по мере возможности отдохнуть, ибо завтра предстоял очередной непростой денек. Перед отъездом нужно было решить кое-какие вопросы в офисе, потом навестить Дину и Таню, а вечером у нас с Жаном намечен визит к Столпову. Конечно, нужно было хорошенько выспаться, чтобы свежей была голова, но отходить ко сну было еще рано, и само собой возникло желание немного покопаться в Интернете, и посмотреть, что же представляет собой то место, куда нам с Жаном предстояло отправиться.

Должен сказать, что оптимизма от полученных знаний не прибавлялось. Отзывы тех немногих путешественников, кто отважился поколесить по Конго, были настолько пугающими, что мне захотелось отключить компьютер и выбросить все из головы. Увы, машина была запущена, и отступать уже было слишком поздно, да и в принципе невозможно. Я продолжил чтение и мало-помалу все же так увлекся, что забыл о времени. Все-таки довелось узнать немало интересного и познавательного о жизни местного населения, условностях и привычках, вероисповедании, нравах и обычаях. Полезными были знания о деньгах и магазинах, питании и ночлегах, дорогах и транспорте. Не нашел я там только одного: как чувствуют себя обычные, белые путешественники в глубине непролазных джунглей, а именно это интересовало меня больше всего. Когда я, отвлекшись от экрана, глянул на часы, стрелки показывали без четверти двенадцать. Пора было отправляться спать, что, собственно, я и сделал.