Читаем Зачем быть счастливой, если можно быть нормальной? полностью

“...моя мать бежала по улице вслед за мной. Посмотрите на нее – подобно ангелу, подобно световому лучу, скользящему вдоль коляски. Я протянула руки, чтобы поймать ее, но мне достался лишь свет, лишь ее очертания, а она исчезла, как исчезают ангелы, как исчезает свет.

Она ли это – в конце улицы, делающаяся все меньше и меньше, как звезда, отстоящая на сотни световых лет?

Я всегда верила, что мы с ней увидимся снова”.

"Каменные боги" (2007)

Я беседовала с подругой, режиссером Бибан Кидрон. Она поставила телеверсию "Апельсинов", и мы были знакомы уже давно. Мы обе были непостоянными и трудными людьми – как в отношении друг дружки, так и большинства остальных – но при этом обе заключили что-то вроде мирового соглашения с жизнью; не компромисс, а именно соглашение.

Мы со смехом обсуждали миссис Уинтерсон и то, какой чудовищной и невозможной она была, но при этом настолько правильной и нужной для кого-то вроде меня, кто, как и она, ни за что не смог бы смириться с урезанным вариантом жизни. Только она обратилась внутрь себя, а я вышла наружу.

- Да кем бы ты стала, не будь ее? – спросила Бибан. – Я знаю, что ты была несносной, но по крайней мере, ты с этим разобралась. Представь, что ты просто осталась бы несносной!

Да уж... У меня уже был тревожный звоночек в Манчестере. Я открывала выставку работ женщин-сюрреалисток в картинной галерее Манчестера, а потом, поздно вечером, оказалась в баре в компании спонсоров.

Это был один из баров, открытых в подвале, где раньше валялся всякий хлам. Распухший от денег Манчестер, город, изначально знавший толк в алхимии, умел превращать все свои отбросы в золото. Зачем хранить в подвале мешки с мусором, если можно залить его голубоватым светом, нагромоздить пирамиды из хромированных стульев, завесить страшненькие стены кривыми зеркалами и брать по двадцать фунтов за порцию коктейля "Водка Мартини"?

Совершенно уникальный коктейль, надо признать – сделанный на основе картофельной водки, которую отточенными движениями наливал из бутылки дымчато-синего стекла и лично смешивал в вашем присутствии женоподобный бармен.

В тот вечер я была одета в пиджак и юбку от Армани в тонкую полоску, туфли от Джимми Чу и – по причинам, в которые я здесь не могу вдаваться – я нанесла на кожу автозагар.

И до меня вдруг дошло, что я в любом случае сегодня вечером оказалась бы в этом баре. Если бы я не писала книг, если бы не сумела превратить свои странности в поэзию, а гнев – в прозу, то я все равно не смогла бы оставаться никем без денег и связей. Пришлось бы использовать манчестерское волшебство и заставить алхимию работать на себя.

Занялась бы торговлей недвижимостью и сколотила бы себе состояние. Теперь сделала бы себе пластику груди, была бы второй или третий раз замужем и жила бы в деревенского стиля доме с "ренджровером" на гравийной дорожке и джакузи в саду. А мои дети со мной бы не разговаривали.

И я все равно носила бы костюм в полоску от Армани и пила бесчисленное количество коктейлей в самых разных подвальных барах, залитых голубым светом.

Я из тех людей, кто скорее пойдет пешком, чем станет дожидаться автобуса. Из тех, кто поедет кружным путем, но не будет торчать в пробке. Из тех, кто считает, что любая проблема дается нам для того, чтобы ее решить. Я неспособна стоять в очереди – я скорее откажусь от того, за чем нужно стоять – и не воспринимаю слово "нет" в качестве ответа. Что значит "нет"? Либо вы задали неверный вопрос, либо вы спросили не того человека. Найдите способ добиться "да".

- Тебе нужно услышать "да", – сказала Бибан. – Такое "да", которое услышит та, кем ты была и которое поможет тебе примириться со своей предысторией. Я не знаю, зачем тебе это нужно после всех этих лет, но тебе это нужно.

Я думаю, это из-за развилок. Я продолжаю изучать свою жизнь, шарахаясь в разных направлениях, в которых она могла бы проистекать, сложись возможности и обстоятельства так или иначе под влиянием темперамента и желаний, открывающихся и закрывающихся ворот, маршрутов и путей.

Но все неизбежно сводится к тому, кто я есть – как среди всех планет во вселенной только одна голубая планета, одна планета Земля является нам домом.

Я думаю, что за последние несколько лет я добралась домой. Я всегда пыталась обустроить себе дом, но нигде не чувствовала себя дома. Я тяжко трудилась, пыталась героически строить свою жизнь, но всякий раз, заглядывая в список бездомных, я обнаруживала, что все еще числюсь в нем. Я не знала, что такое чувство сопричастности.

Жаждать счастья? Да. Быть сопричастной? Нет.

***

Мне позвонила Рут Ренделл.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука