Взывая к мифу

Нравится кому-то этот специфический язык и эти иллюстрации или нет, но в любом случае приходится признать, что концепция присутствия является весьма плодотворной для понимания этой сказки и этого мифа. «Человек – это только человек, – пишет Хайдеггер, – когда с ним говорит Бытие». И это высказывание в расширенной и универсальной форме передает то, о чем говорится в этой сказке. Женщина – это только женщина, когда к ней обращается ее истинная сущность. Она обретает присутствие для самой себя, когда оказывается, что ее чувства, страсти и способности принадлежат не только ей самой, но и становятся востребованы другими людьми и тем обществом, к которому она принадлежит. О том же самом говорится в поэме У. Х. Одена «Век тревоги»:

Так как я – это сон,
пока соседу не станет нужно
Дать ему имя и тем создать его[168].

Это все – попытки высветить фундаментальный аспект человеческих взаимоотношений: рождение и развитие своего «Я», личности происходит в среде межличностного взаимодействия. Мы призываем друг друга, мы пробуждаем друг друга; надо надеяться, что мы присутствуем друг для друга – посредством книг, посредством искусства или просто через личные взаимоотношения.

Творческое присутствие

Давайте теперь обратимся к теме, уже ранее затронутой, о способности к творческому присутствию. Мы видели, что те скороспелые юнцы, которые пытались взять приступом живую изгородь и «погибли жалкой смертью», просто не обладали способностью ждать наступления кайроса – момента, когда сон принцессы Шиповничек должен подойти к концу. Я имею в виду необходимость ожидания готовности чего-то появиться на свет – будь то младенец, идея, изобретение или художественное озарение. Такое ожидание не является чем-то пассивным и бессодержательным – человек, находящийся в состоянии этого ожидания, на самом деле активно участвует в процессе вынашивания и созревания. Слишком сильный акцент на осознанном намерении – как те активные попытки ранних кавалеров в сказке о принцессе Шиповничек – приводит к блокированию способности ждать. Преднамеренность – качество, заключающееся в том, что абсолютно все несет тот смысл, который ему придан нашим сознанием, – возможна только в том случае, когда мы обладаем способностью к креативному ожиданию.

Очень любопытно сравнить процесс ожидания в сказке о принцессе Шиповничек с тем, что переживает женщина из поэмы Элиота «Бесплодная земля». Она богата и красива, но уже пресытилась всем, ей все надоело, даже секс, хотя у нее имеется любовник. Они оба чего-то ждут. Скучающая женщина говорит: «И что мы будем делать завтра? Что мы вообще будем делать?»[169] Оба вопроса выражают собой желание чего-то. Оба предполагают, что имеется надежда на «стук в дверь»[170]. Но ожидание принцессы Шиповничек наполнено невинностью, мечтой, сновидением; она спит, ее глаза закрыты. А вот Элиот многозначительно говорит нам, что та женщина смотрит, не мигая; ее глаза все время открыты, она не может их закрыть. Мы теперь хорошо знаем из клинического опыта, что при испытываемой тревоге глаза расширяются, чтобы они были широко открыты перед лицом опасности. Художники давно заметили это: Микеланджело в своих скульптурах и живописных творениях изображал охваченных страхом и тревогой людей с широко открытыми глазами, с остановившимся взглядом.

Состояние принцессы Шиповничек можно описать как предшествующее осознанию, а у женщины из поэмы Элиота – последовавшее за осознанием. Ее трагедия заключается не в том, что она не достигла осознания, а в том, что она его утратила. Шанс на осознание принцессе еще не представился – он появится только вместе с принцем; у женщины же Элиота имеются все возможности для осознания, но она их просто не видит, несмотря на свои широко раскрытые глаза. Она пребывает в состоянии не невинности, а отчаяния – вокруг нее бесплодная земля. Принцесса Шиповничек спит, ее сознание отключено. Та женщина сексуально эмансипирована, «свободна», в ее распоряжении имеется все, что могут предоставить современная техника и культура. Однако то, что она испытывает, это не удовлетворение, а пресыщенность и от секса, и от других телесных желаний. Элиот говорит, что надо ждать и перетерпеть времена, когда тебя охватывает отчаяние, чтобы внутри созрело нечто, что приведет к рождению сознания на более высоком уровне, то есть дождаться кайроса.

Как мы уже говорили, этот миф являет собой картину креативного ожидания. Его отличие от пассивного ожидания, которое в психотерапии может носить очень неконструктивный характер, заключается в ответе на вопрос: «Чего ждет этот человек?» Ожидание может оказаться саморазрушающим, опустошающим, когда индивидуум, будь то пациент психотерапевта или та женщина у Элиота, не берет на себя никакой ответственности за то, что он или она ожидает.