Вызовите посла

— Первое, о чем я подумал — засада не случайна и кто-то сообщил юаровцам, что мы поедем от мапловцев по этой дороге. Под подозрение сперва попали сами мапловцы. А когда не обнаружил Петрова ни в машине, ни поблизости, мелькнула мысль, что он перебежчик. Потом разум подсказал: такой перебежчик-пацан на кой им сдался? Ценности особой он не представляет, хотя ему достаточно и того, чтобы перечислить и описать спецслужбам противника всех своих сокурсников, а это, как правило, будущие военные разведчики. Улавливаешь? В итоге я организовал партизан, чтобы прочесали окрестности. Его нашли и спасли. И вот тут, вместо того чтобы радостно взахлеб рассказывать, как он настрадался, чего только не пережил, Сашка пробормотал, дескать, его даже толком не успели допросить. И молчок. Ну, думаю, парень в шоке, да и мне не до него было, предстояло латать ногу и отписываться по поводу ЧП. Решил его потом взять в оборот. Думал, придет в себя, тогда и поговорим. Ничего он так и не сказал. Стал довольно замкнутым. Мой тогдашний руководитель сказал, когда навещал меня в госпитале, что Петров отлучался, брал мою машину. Я вернулся и спросил, не напрямую, конечно, придумал повод, куда он ездил, спросил, как ему окрестности, сумел он что-нибудь посмотреть в мое отсутствие? Он растерялся, сказал, что ездил за сувенирами, искал африканские статуэтки или маски на окраине города. Но покупками не хвастался, да и не купил он ничего, — Михаил усмехнулся. — Я проверил.

— Стоп-стоп, вы хотите сказать, что он с кем-то уже тогда контактировал? — заинтригованный Олег отмахнулся от сигаретного дыма, который выдыхал Михаил, как дракон. — С кем? Чьи спецслужбы там орудовали в то время?

— Больше всего французы гужевались из SDECE. Ну и цэрэушники, само собой. Но я грешу на французов. Один из дипломатов-французов подкатывал к Петрову на приеме в нашем посольстве. Естественно, мы это заметили, но Петров с Тьерри Канта, секретарем посольства по экономическим вопросом, общался мельком, как и с другими гостями.

— А в качестве кого там присутствовал Петров? Он же не дипломат.

— Переводчиков не хватало, вот наш посол и распорядился. А братца Тьерри мы задолго до того подозревали в разведдеятельности, приглядывали за ним по мере возможностей.

— То есть у вас какая-то версия по поводу деятельности Петрова в Браззавиле для внутреннего пользования возникла? Почему же вы его не передали офицеру безопасности посольства или уже в Москве военным контрразведчикам?

— С какой сопроводиловкой? Подозрениями?

— Этого было бы достаточно для проведения проверки, а как показала жизнь… — начал было Ермилов.

— Ты же понимаешь… Он хоть и не наш еще сотрудник был тогда, тень пала бы и на нас. Проверками твои тогдашние коллеги замучили бы наверняка. Мое руководство на это не пошло.

Полторанин хмурился и опустил голову. Олег догадался, что двадцать лет назад Михаил все-таки пытался привлечь внимание к персоне стажера, но ему дали по рукам.

Уже на обратной дороге Олег, стоя в пробке у Красногорска, прокручивал в голове разговор с полковником Полтораниным, особенно финальную его часть, когда гэрэушник «разговорился», контролируя, конечно, каждое слово. И все же свою версию поведения Петрова он изложил.

Михаил не считал, что Петров выступил в роли инициативника, если вообще имел место контакт с французскими или американскими спецслужбами. Однако Ермилов взаимодействие стажера в то время с ЦРУ мысленно отверг сразу же, иначе зачем Петров стал бы спустя несколько лет уже в Москве искать связь с американцами так топорно, и его письмо с предложением услуг ЦРУ ясно говорило, что прежде он с ними не работал. Французы — это ближе к истине, и может статься, цэрэушникам стало теперь известно, что они в начале восьмидесятых были у Петрова уже не первые.