Выстрел в лесу

Ромас и Алпукас шныряли среди взрослых, ловили разговоры, выслушивали догадки, предположения, но ничего толком не могли узнать. Придя на обед, они вопросительно посматривали на дедушку. Но тот был не по обыкновению серьезен и вовсе не хотел вступать с ними в беседу.

— Говорят, к Брузгюсу милиция приехала, — попробовал подступиться Алпукас. — Отца туда позвали.

— Говорят, — подтвердил старик.

— А зачем они туда приехали, дедусь? — осмелел мальчик.

— Гм! Кто их знает, зачем. Наверное, дело есть, — ответил старик и продолжал сосредоточенно хлебать борщ.

Нет, расспрашивать деда не имело смысла. Если сам не захочет — хоть кол на голове теши, слова не вытянешь. Эх, совсем испортился дедусь! Ну что ему стоит? Взял бы да рассказал… А он знает, все знает. Дедушке доверяют. Когда случается что-нибудь серьезное, с ним всегда советуются… Испортился дед. Эх, вконец испортился!..

Ребята прикидывали и так и эдак. Если из-за оленя, то при чем тут Брузгюс? Впрочем, раз Зуйка не виноват… Неужели стрелял «колченогий»?.. Поди знай… Но ведь о нем до сих пор не было речи. Зачем же тогда пожаловали сержант и инспектор?.. Почему отца взяли с собой? Разве нет других соседей, поближе?.. Мальчики окончательно запутались…

А истина была совсем рядом.

Кумпису все-таки удалось кое-что выведать у Зуйки. Уже собираясь уходить от Зуйкиного тестя, сержант еще раз как бы невзначай похвалил желтые сапоги. Тесть, осмотрев их, особых изъянов не нашел, но, по привычке, усомнился, долго ли протянут — они, мол, уже ношеные и местами пообтерлись.

Теперь уже и старику приспичило узнать, где Зуйка купил свое желтое чудо. Тот сначала увиливал от ответа. Тесть рассердился и брякнул, что сапоги, скорее всего, краденые, с такого зятька, дескать, и это станется, Тут уж Зуйка не выдержал. Нет, он не вор! Он купил их у Ле́йбуса, «тряпичного короля», как звали в местечке скупщика утиля. Но тот просил никому об этом не болтать — чего доброго, люди еще подумают, что он приторговывает старьем.

История усложнялась. Кумпис задумался. Вполне вероятно, что это не те сапоги, которые видели дети. Но почему Лейбус просил Зуйку не говорить, у кого купил сапоги?..

Сержант посоветовался с начальником и наведался к «тряпичному королю». Очень неохотно Лейбус рассказал, что купил сапоги по дешевке у Брузгюса. Приобрел для себя. Но, когда разглядел, что они старые, да еще стельки проношены, продал их случайно подвернувшемуся Зуйке.

И вот ниточка привела сержанта к «колченогому».

Брузгюс ничуть не удивился, завидев нежданных гостей. Он даже не глянул на сержанта. Как сидел, чуть сбочившись, так и остался, только зло сверкнул косым глазом и весь подобрался, а его пальцы — одни короткие, тупые, другие плоские, как утиные носы, — непрестанно бегали, подрагивали, поглаживали колено.

Зато жена Брузгюса, желчная, вечно сердитая женщина, увидев приезжих, подняла шум: что они тут шляются, житья от них нет! Кто что ни натворит — Брузгюсы в ответе!

Сержант Кумпис, не обращая на нее внимания, сел напротив хозяина.

— Ну, Брузгюс, снова я к тебе. Частенько нам приходится встречаться.

Тот и на этот раз не ответил, не глянул. Такой уж был человек. Заходил ли он к соседу, встречал ли знакомого на дороге — всегда отводил взгляд, смотрел своим косым глазом куда-то в сторону.

— Скажи мне, Брузгюс, что ты делал в воскресенье за три недели до святого Рокаса?

Сплюснутые пальцы Брузгюса замерли. Сержант ждал, глядя на него, ссутулившегося, скособоченного. Казалось, этого человека еще в детстве кто-то ударил по шее, свернул голову набок да так и оставил на всю жизнь.

— Так что же ты делал в то воскресенье? — повторил сержант.

— Ничего не делал, дома был! — огрызнулся Брузгюс. Пальцы снова затанцевали по колену.

— Тебя под вечер видели у леса. Куда ходил?

— Не был я в лесу, дома сидел.

— А где прячешь ружье?

— Никакого ружья у меня нет. Весной отобрали.

— Одно отобрали, другое припрятал.

Пальцы Брузгюса стали ещё торопливее поглаживать колено.

— Сейчас его принесут. Что тогда запоешь?

— Нет у меня никакого ружья! — угрюмо повторил Брузгюс.

— Где ты взял сапоги, которые продал Лейбусу? — подъехал сержант с другой стороны.

Пальцы перестали двигаться.

— Ну, быстрей. Говори, где взял и почему велел молчать?

— Никаких сапог не знаю…

В сенях послышался шум, вошел милиционер с председателем апилинкового Совета и кинул на стол дырявую шкуру.

— Это что? — спросил сержант.

— Косуля! — ахнул лесник.

Значит, еще один обитатель заповедника убит, а он ничего не знает!

— Под жерновом прятал, — добавил милиционер.

— Откуда шкура? — строго спросил сержант Брузгюса.

— Дети нашли!

— Где нашли?

— В кустах!

Было ясно, что Брузгюс лжет.

— Почему не сдал на заготпункт?

Молчание.

— Не хочешь говорить? Придется тебе проехать с нами до милиции, — приказал сержант.

Видя, что дело плохо, жена Брузгюса запричитала:

— За что его тягают? Он, бедняга, совсем не виноват! Шкура? Так ведь ребятишки наши принесли. Возьмите эту шкуру, пожалуйста… Не жалко…