Выше неба

Олег не сразу решился шагнуть сквозь стальную дверь. Смог, хотя ощущалось некоторое сопротивление. Что за странности? И почему получается дышать в таком случае?

Воздух в подъезде уже не такой свежий, скажем прямо, как снаружи — но даже не самая приятная смесь запахов уже лучше стерильной чистоты того непонятного места, откуда Олег только что вышел. Двери обратно не наблюдается — нужно её поискать. Если здесь он что-то вроде призрака, приятного мало.

Алёна не вызвала лифт — поднималась по лестнице быстрым шагом, Олег едва за ней угнался. И это не тот адрес, о котором она говорила тогда, накануне отъезда. Другой. Он успел догнать Алёну и увидеть, в какую именно квартиру она вошла.

Что теперь? Олег задумался, прежде чем пройти насквозь. Насколько сильно ты этого хочешь? Что, если Алёна давно уже не одна? Да и странно это будет выглядеть — по сути, подглядывать без спросу. Но для начала неплохо бы выяснить, который сейчас год, месяц и день.

Олег решился. Проходить через дверь по ощущениям словно идти против сильного ветра — и в момент прохождения отчётливо нечем дышать. Внутри квартиры совсем другие запахи — приятные. Что теперь? Олег не без опаски посмотрел в зеркало — и увидел там своё отражение. «Вампир наоборот, — подумалось отчего-то. — Я себя вижу, а люди меня не видят. Очень мило». Посмотрел — и понял, что рюкзак со всем снаряжением на спине, а из-под кофты отчётливо виден тот самый комбинезон. На часах, что характерно, ожидаемое время — восьмой день с того момента, как он попал не пойми куда.

— Сейчас я тебя покормлю, — услышал он голос Алёны. — Не приставай!

«С кем это она? Если увижу кого-нибудь ещё, — подумал Олег, — сразу же уйду. И так мало приятного в том, что происходит. Если это та самая Алёна из самолёта, для неё я мёртв».

Олег не без опаски прошёл на кухню и увидел, с кем говорит Алёна. На табурете у стола сидел кот — короткошёрстный, дымчатого цвета, мордастый. Он посмотрел на хозяйку и хрипло мяукнул.

— Барсик, подожди! — попросила Алёна не оборачиваясь. Набирает воду в вазу — видимо, для роз. Олег, сам не зная зачем, шагнул в сторону кухни. Кот повернул голову в его сторону, сощурил зрачки… И Олег осознал, что кот смотрит ему в глаза. «Он меня видит?!»

Барсик прижал уши, вздыбил шерсть, сгорбился, пряча хвост между лапами, и зашипел. Алёна чуть вазу не выронила, обернулась.

— Барсик, ты что?!

Кот зашипел ещё раз, не отводя взгляда от глаз Олега, затем зарычал и прыгнул на Олега. Проскочил насквозь и удрал куда-то — Олег не успел заметить куда — ему показалось, что его пронзили раскалённым добела прутом, крик застрял в горле — он отшатнулся и чуть не упал, тяжело дыша. Алёна выбежала из кухни.

— Барсик, что такое? Кого ты заметил? — Алёна вернулась в гостиную, у порога которой стоял и не мог отдышаться Олег, оглянулась и прислушалась. — Идём, я тебе вкусного положила! Кис-кис-кис!

Кот — Олег это явно слышал — где-то спрятался, что-то тихонько ворчал. Алёна пожала плечами, вернулась на кухню и вышла оттуда с небольшой вазой — и в ней ярко-красные розы. И подошла к стене по правую руку от входа в гостиную.

Олег вошёл в гостиную и не сразу пришёл в себя. Там, где стояла Алёна, была имитация каминной полки. Над ней висел его, Олега, портрет — в чёрной рамке; на самой полке стояли фотографии: там, где он с Алёной в спортивном лагере, крайняя справа — на остановке, в день отъезда. Посередине лежали две короны, те самые; побольше — которую носил Олег, и внутри — поменьше, Алёны.

Алёна поставила вазу с цветами рядом с коронами, отошла на пару шагов, глядя на портрет, и улыбнулась.

— С днём рождения, Олег! — шепнула она и прикрыла глаза.

Самое время уйти, подумал Олег, которому было отчаянно не по себе. Не смог удержаться, посмотрел на ладони Алёны — нет кольца ни на одном пальце. И что теперь, радоваться или огорчаться?

Он прошёл мимо Алёны — осталось посмотреть на каминную полку и уйти. По пути задел, сам того не желая, своей ладонью ладонь Алёны — как огнём ожгло, когда его ладонь прошла насквозь. Олег резко обернулся — не хватало ещё, чтобы и Алёне было больно — помимо того, что ей и так невесело.

Алёна открыла глаза и оглянулась — как будто что-то услышала. Непохоже, что ей было больно. Она подняла к глазам правую ладонь, ту самую, и посмотрела вокруг округлившимися от удивления глазами. Вновь опустила ладонь и уставилась на портрет.

Олег сам не понял, почему решил сделать это — попытался взять её ладони в свои. Не мог прикоснуться, конечно — обе ладони словно в кипяток опустил, терпеть было почти непереносимо. Олег стиснул зубы, чтобы не закричать, и ощутил, как окружающий мир идёт волнами, становится зыбким — примерно так же он чувствовал себя там, у плаката, где увидел четыре траурные фотографии.

Отпустило — Алёна отступила на шаг, глубоко вдохнула… И запрокинула голову, закрыв глаза, как тогда, в парке. И Олег отчётливо увидел, как она становится полупрозрачной. Барсик, выглянувший из соседней комнаты, отшатнулся и галопом убежал прочь.