Выбраковка

— А я-то что могу сделать? Тем более психолог уже на месте. Верно, Лёха?

— Угу, — поддакнул Валюшок.

— Ты же сам предложил…

— Что я предложил?

— Гусев, не пудри мозги дежурному по отделению, — попросил дежурный. — Твоя идея его сбить? Вот хватай берданку и двигай на место. Осмотришься, выяснишь у психолога, какие шансы, примешь решение и мне доложишь.

— Так снайперов же сократили…

— Снайперов — да, а винтовки — нет. Там дистанция сто метров. С такого расстояния и я попаду.

— Да я в жизни снайпингом не занимался!

— А напарник тебе на что? Биатлонист?

Гусев посмотрел на Валюшка. Тот закусил губу и сделал неопределённое движение глазами.

— Уполномоченный Валюшок! — позвал дежурный, щёлкая клавишами. — Ясна задача? Требование в оружейку я послал. Беги получай агрегат.

— Что ж, беги, Лёха, — сказал Гусев.

— Я в принципе держал эту штуку в руках, — начал Валюшок. — Но…

— Давай, парень, не тормози! — прикрикнул дежурный. — Пока этот мудак сам не грохнулся и не устроил нам ЧП. Я его уже на Гусева в брак записал.

Валюшок развёл руками и нарочито вялой походкой ушёл.

— Вот только так и надо, — сообщил дежурный. — Безо всяких антимоний.

— Дурак ты, Корнеев, — сказал Гусев.

— Если твой ведомый такой чувствительный, стреляй лично, — милостиво разрешил дежурный. — Только не вздумай мне травить, будто клиент сидит неудачно, может на улицу выпасть, и всё такое. Я его прекрасно вижу, он уселся лучше некуда. Одна пуля — и готов. Кстати, этот спектакль уже десять минут идёт, мы в норматив не укладываемся. Так и так выговор схлопочу, а всё из-за тебя…

— Дёрнул же меня чёрт мимо пройти…

— Я бы тебя всё равно нашёл. Знал, что ты придумаешь что-нибудь толковое.

— Да этому фокусу сто лет! Кто угодно…

— Гусев, тебе работа надоела? — вкрадчиво спросил дежурный. — Ты скажи, я зафиксирую.

— И докладную нарисуешь?

— Запросто. Ну, где этот твой салабон застрял? Медвежья болезнь прихватила?

С подвальной лестницы донеслись шаги. Появился Валюшок с продолговатым чехлом под мышкой. Гусев нырнул в окошко дежурки и поманил Корнеева пальцем. Тот со сладкой улыбкой придвинулся.

— Не трожь моего салагу, ясно? — прошипел Гусев. — А то не ровен час и сам заболеешь.

Корнеев улыбнулся ещё шире.

— Угроза дежурному? — спросил он. — Неуставные взаимоотношения? А ну дуйте отсюда! А то будущим выговором поделюсь. Распишу в отчёте, как ты со мной пререкался.

Гусев зарычал, но из окошка выбрался.

— Пошли, Лёха, — сказал он. — Устроим побоище на радость прогрессивной общественности.

Когда двойка Гусева исчезла за дверью, молчавший до этого помощник дежурного подал голос.

— Что это с ним? — спросил он. — Сам же предложил, а потом отказывается. Тоже мне, выбраковщик…

Корнеев достал из кармана перочинный ножичек и принялся чистить ногти.

— Да гнать его надо взашей, — бросил он через плечо. — Или сразу браковать. Видел, какие глаза? Жуткий тип. Кстати, ведь гнали его уже. Вернулся.

— Это как? — удивился помощник.

— Просто в отличие от некоторых у Паши Гусева большой и толстый папа, — сказал Корнеев. — Не-на-ви-жу… Ушла машина?

— Да, ушла. Фиксирую время?

— Нет. — Корнеев сложил нож и убрал его на место. — Время ему нарисуй, какое по нормативу положено.

Помощник бросил на дежурного удивлённый взгляд.

— В выбраковке проблемы решаются не так, — сказал Корнеев, отворачиваясь к мониторам слежения и разворачивая одну из камер на проспекте, чтобы видеть балкон, с которого Гусев намеревался стрелять. — Привыкай, сынок…

— Ага, — ухмыльнулся помощник. — Когда случается конфликт, вы просто убиваете друг друга.

Корнеев через плечо глянул на него и презрительно скривил губу.

— Больше нет, — сказал он. — Слишком мало нас осталось.

Отправив Валюшка на балкон, Гусев оставил машину, бегом спустился в переход и через пару минут оказался на другой стороне проспекта. Уличные динамики вовсю наяривали музыку, удачно заглушавшую вопли самоубийцы. Зевак внизу не наблюдалось, милицейский наряд украдкой поглядывал вверх.

«Труповозка» стояла во дворе, рядом пристроились знакомые машины — приехал дознаватель с «группой поддержки». Гусев облегчённо вздохнул — на объекте появился старший, который будет в случае чего отвечать за всё.

За столом в вестибюле здания внимательно разбирал пропуска громила со значком АСБ, а рядом переминались с ноги на ногу трое пенсионеров весьма преклонного возраста, в форменной одежде. Гусев этот тип людей отлично знал — элитарная вохра, всю жизнь на боевом посту. Что бы ни охранять — лишь бы охранять. Такие же недобитые вертухаи стояли на всех дверях в Центральной клинической больнице, где случалось полёживать отцу Гусева, и чинили там форменный беспредел. Верные сторожевые псы, въедливые и злобные, бумажки проверять и никого не пущать — лучше не придумаешь. Сейчас лица у сторожевых псов были вытянуты куда больше обычного и стали вовсе уж овчарочьими.

У Гусева с такими горе-охранничками были давние счёты. Он их с детства возненавидел.

— Ну что, пердуны старые! — радостно воскликнул Гусев. — Устроили нам ЧП?

Выбраковщик на миг оторвался от бумажек, кивнул Гусеву и буркнул:

— Расстреляем на х…й всех троих…