Выбор стратегии

Эту бешенную гонку по пустому ночному тракту я не забуду никогда. Спустя годы, если они у меня, конечно, будут, я иногда буду просыпаться в холодном поту, из-за того, что мне присниться, как мы неслись галопом сквозь ночь, и дорога освещалась только светом луны. Подумать страшно, что могло произойти, если бы лошадь оступилась, или не заметила яму на дороге. Вряд ли нас можно было собрать по тем кусочкам, что остались бы лежать, разбросанными по тракту. Мы остановились только один раз, чтобы дать небольшой отдых лошадям, да и то я ускорил этот процесс, поделившись с ними искрами собственной силы. Этому фокусу меня научила давным-давно Эва, когда я делился силой с ней самой, чтобы увеличить ее магический потенциал. Она-то и сказала мне весьма неохотно, что живых существ тоже можно слегка подпитать, и это придаст им бодрости и вольет в их жилы здоровой энергии. Как оказалось, она была абсолютно права, и лошади не чувствовали усталости, в отличие от нас. Вообще Эва была на редкость молчалива. Она никак не прокомментировала весть о похищение Олии, хотя от нее я ожидал чего-нибудь вроде полного злорадства высказывания, на тему: «Баба с воза, и всем хорошо». Но она молчала, и я в итоге пришел к выводу, что ведьма обдумывала мои признания Гастингсу, свидетелем которых она стала. Это могло вызвать проблему в том плане, что ее могли слышать маги, и она вполне могла проболтаться. Вот только, подозреваю, эти признания не произведут слишком большого впечатления, потому что важно только то, что я не эльф. Наше передвижение затруднялось еще и тем, что за эти несколько часов, прошедших с моего недоутопления, Хеллена так и не научилась ездить верхом. Поэтому она ехала вместе со мной, спереди, вцепившись мне в шею и закрыв глаза. Сидеть ей было, скорее всего, неудобно, лука седла упиралась ей прямо в бедро, чтобы можно было держаться за меня, она сидела боком, но она молчала и за всю дорогу ни разу не высказала ни малейшей претензии.

Путь, который занял весь день мы преодолели за половину ночи. В отличие от лошадей, усталость, казалось, пропитала каждую клеточку моего тела. Но я упорно гнал коня, стиснув зубы, потому что все мое существо дрожало от дурного предчувствия. Положа руку на сердце, мне было абсолютно наплевать на вздорную принцесску, но, что-то мне подсказывало, что верховный маг далеко не все передал с вестником. Он передал то, из-за чего, по его мнению, я могу сорваться в путь, не взирая на время суток и на все остальное. И я сорвался в путь, оставив Отвера и Мозеса со всей свитой в крепости. Они все равно ничем не помогут в столице, а приступать к работам по укреплению крепости необходимо прямо сейчас.

Хеллену же я взял за тем, что она постепенно превращалась в моего истинного секретаря, и я уже плохо представлял, что буду без нее делать в плане ведения различных документов. Ну и Гастингс. Я не знаю, что произошло, но что-то мне подсказывает, что очень скоро я буду вынужден отправить погоню за похитителями, и отслеживать все этапы расследования, а именно ему придется готовить небольшую армию, состоящую из личного состава столичного гарнизона, к будущему походу.

Мы въехали в город, когда часовой артефакт показал четыре часа утра. Так как война еще не была объявлена, ворота на ночь не закрывались без возможности въехать в город. Заспанный маг проверил нас на личины. Спросонья он даже лошадей просканировал. Мы от удивления переглянулись с моим конем, но так как жезл ничего криминального не показал, стражники разрешили нам продолжить путь, предварительно заплатив достаточно существенную пошлину.

Копыта стучали по мостовой, и звук еще долго метался по тем местам, где мы только что проезжали, а в голове крутились всего две мысли: как? Каким образом можно было провернуть похищение, и зачем? Зачем так рисковать, потому что ежу понятно — будет погоня. Тащить за собой неизвестно куда взбалмошную девицу, при этом оставлять ее в живых, потому что она остается весьма ценным призом только в том случае, если жива и здорова, ну а если ее слегка убили, это конечно весьма прискорбно, но не критично, потому что королева ждет появление на свет еще одного дитя. Принцессы, если они не единственные дети — всегда и во все времена были расходным материалом. Но несся я сюда, сломя голову вовсе не за тем, чтобы убедиться в том, что она все еще остается ценным свидетелем, я несся, потому что внезапно поймал себя на мысли, что мне не так уж и безразличен мой еще нерожденный ребенок, и я приложу все силы, для обеспечения его безопасности.