Выбор сердца

— Я ошибался. Он не любит меня. Он вынужден меня любить, потому что считает своим сыном. А стоит ему узнать правду, и все изменится.

— Да ему никто не расскажет… Если, конечно, не ты сам…

Тамара сказала это — и тут же поняла свою ошибку. Нужно было утверждать, что Астахов не бросит Антона, даже если узнает правду. Но поздно: сказанного уже не вернешь.

— Никто не скажет? Почему? Сказать может кто угодно. Хоть ты, хоть Игорь! Вот ведь я же как-то узнал правду.

— Антон, но я вынуждена была рассказать. Пойми, так сложились обстоятельства…

— Мамочка, а где гарантия, что завтра не сложатся другие обстоятельства? И ты сама не расскажешь все Астахову? Или наш замечательный Игорь не разродится признанием?

Тамара ничего не смогла ответить.

— Ты же сама говорила, что не знаешь, какая будет у него реакция, если он узнает правду.

— Все-таки он благородный человек! — произнесла Тамара не очень уверенно.

Антон хорошо почувствовал эту ее неуверенность. И сказал очень твердо:

— Ну вот ты и сама все признала. Видишь, на какую тонкую ниточку ты меня подвесила? Понимаешь? Вижу, что понимаешь. А я не хочу зависеть от чьего-то благородства!

Глава 16

Раздался звонок.

Неужели Кармелита вернулась?

Света открыла дверь. И увидела цветы. Огромный душистый букет, лежащий на ступеньках. И лишь потом заметила Максима, сидящего рядом. Света робко улыбнулась.

— Ты? — Я…

— Это мне?

— Тебе.

Светка взяла букет. И утонула в нем, в его сумасшедших красках и запахах.

— Спасибо… Просто как-то необычно, что ты… с цветами…

— Почему? — Максим, показалось, даже обиделся: что же, в самом деле, он цветы девушке подарить не может?

— Не обижайся, Максик. Просто если честно, то… то, что между нами произошло, это ведь скорее от отчаяния. А тут цветы… это уже романтика. Но ведь мы по-прежнему друзья, да?

— Я думаю, — медленно, размышляя, ответил Максим. — Сейчас нас связывает что-то большее, чем просто дружба.

Прошли в дом.

Светка сразу же начала искать вазу. Нашла большую, пузатую, неяркой расцветки, чтобы не было диссонанса с красочным буйством букета.

— Я сегодня видела Кармелиту, — сказала Света, расправляя отдельные цветы, их листья, бутоны, соцветия. — Она пришла, чтобы извиниться за портрет, который исполосовала.

— Какой портрет? — спросил Максим с тревогой.

— Ну, когда она приходила в прошлый раз и увидела, что ты вернул мне ее портрет, она просто взяла нож и искромсала его на кусочки.

— Зря. Хороший портрет был!

Слова не уместили всей боли, что разрасталась сейчас в Максиме. Очень уж много было связано с этим портретом. И трудно было представить, что его больше нет.

Увидев его тоску, Света и сама загрустила. Но тут же начала решительную борьбу с его мрачным настроем:

— Да, хороший, но я больше не хочу об этом вспоминать.

— Свет, не расстраивайся… ладно?

— Ладно. Не буду. И еще… знаешь, я не сказала ей о том, что между нами произошло.

— И правильно. Кому какое дело?

— Но Кармелита моя подруга.

— Так что же? У нее своя жизнь, у тебя своя.

— Да. Только я боюсь, как бы не потерять подругу.

— Не потеряешь. Придет время, и жена Миро Кармелита сама все узнает. Мы же не собираемся с тобой что-то от кого-то скрывать, правда?

— Да, конечно. Придет время — все всё узнают. Оба вздохнули с облегчением.

Но тут ощущение легкости ушло — кто-то позвонил в дверь.

— Вот, кому-то уже не терпится в гости к тебе.

— А вдруг это Кармелита? — предположила Света. И оба уставились друг на друга озадаченно.

* * *

Узнав, что дочка приехала домой, Баро тут же позвал ее к себе в кабинет. Настроение у него было явно хорошее. Он обнял Кармелиту, нежно потрепал ее по голове. Причем сделал это настолько энергично, что даже чуть-чуть испортил прическу. Отчего Кармелита по-девичьи возмутилась: “Ну, па!”

— Так, дочка, сразу тебе скажу. Я очень доволен тобой. Правда!

— Ну наконец-то тебе угодила.

— Да уж. Смотрю, ты становишься примерной дочерью. Слыхал, у вас наладились отношения с Люцитой?

— Да.

— Вот и хорошо. Я ужасно рад. И Земфира тоже. Это очень хорошо, правильно. И вообще, это значит, что теперь можно устраивать свадьбу.

Кармелита искренне удивилась:

— Прости, папа, я не вижу связи.

— Как не видишь? Ты же знаешь, что по традиции на свадьбе у невесты должна быть подружка. И лучшей кандидатуры, чем Люцита, я не вижу.

Вот те раз, беда пришла, откуда не ждали.

— Зато я вижу, — твердо ответила Кармелита.

— И кто же это? — Баро напрягся, уже предчувствуя, что со словами “ты становишься примерной дочкой” он явно поторопился.

— Это, папа, моя лучшая подруга, друг детства — Света Форс.

— Да ты что, Кармелита! Света же не цыганка. И она не может быть подругой невесты на цыганской свадьбе.

— Извини, папа, но это уже какой-то расизм! Подружкой невесты должна быть настоящая подружка. А у меня есть только одна такая — Светка.

— Это противоречит нашим законам. На цыганской свадьбе не может быть русской подружки!

— Нет, отец, это противоречит здравому смыслу. Тогда для меня придется сделать исключение. Иначе мне никогда не быть цыганской невестой.