Выбор сердца

А Света, конечно, обрадовалась приезду Кармелиты. Но и встревожилась, внутренне как-то напряглась. Все-таки очень многое изменилось с тех пор, как они в последний раз виделись.

Но все же подруги радостно обнялись при встрече.

— Света, ты прости меня, что я изрезала портрет. Конечно же, я не должна была этого делать. Глупо так получилось. Он — хороший, очень хороший. А я…

— Ничего… Ладно уж, — Света лукаво улыбнулась. — Великие писатели рукописи сжигают. Великим художникам картины режут. Это нормально.

И обе расхохотались.

— А теперь, Светочка, без шуток. Когда пришла домой и еще раз внимательно рассмотрела твои эскизы, все вместе… Ты не представляешь, в каком я восторге была! И рабочие в мастерских, где я заказ сделала, тоже. Говорят, работать приятно. Сделаешь — и сам любуешься.

Света разрумянилась, потому как художника не только обидеть, но и осчастливить легко. Сказал хорошие слова — вот и все…

— В общем, — подвела итог Кармелита, целуя Свету в щечку, — я всегда знала, что у тебя великое будущее!

— Да ладно… — кокетливо засмущалась Света. — Прям уж великое. Просто большое…

И снова обе рассмеялись.

— Да-да! И не спорь, Светка! Великое! Мне со стороны виднее! Если ты мне не веришь, спроси любого — тебе все то же самое скажут!

— Все, — подтвердила погрустневшая вдруг художница. — Кроме отца…

Кармелита тоже нахмурилась:

— Вот тут я тебя понимаю. Как никто, понимаю. Отцам всегда трудно угодить… Да и не только угодить, но иногда и просто понять их. Или сделать так, чтобы тебя поняли… А-а… — цыганка безнадежно махнула рукой. — Что уж тут переживать! Расскажи лучше, как жизнь? Как дела? Знаешь, я как с тобой денек не пообщаюсь, так кажется, что сто лет не виделись.

— Да так, — туманно ответила Света. — Все хорошо, — и добавила, как бы между прочим: — Я вчера — Максима видела… Мы с ним встретились. Случайно.

— Разговаривали?

Света чуть замялась, подбирая глагол, которым бы определить, что они делали. Но, так и не подобрав его, просто ответила:

— Да…

— И как он? — подхватывая тот же невинный тон, спросила Кармелита.

— Ничего… Хотя, по-моему, очень переживает ваш разрыв…

— Ну, это его дело!

— Значит, тебе безразлично, что с ним происходит?

— Конечно, абсолютно! — ответила Кармелита, переходя на сухой канцелярский язык. — Мы с тобой уже говорили об этом. Хватит! И вообще, речь шла не обо мне, а о тебе!

— Обо мне?.. Да не только. Вот скажи, а если бы Максим начал встречаться…

— С кем? — резко спросила подруга.

— С другой девушкой?

— А у него есть другая девушка? — с наигранным равнодушием спросила Кармелита.

И снова Света не знала, как ответить. — Да не молчи ты! Скажи, что знаешь? У него есть девушка?

— Я… Я хочу сказать… Не знаю!

— Тогда почему ты сказала о другой девушке?

— Просто я подумала, что такой парень, как Максим, долго в одиночестве не останется…

Кармелита наконец-то взяла себя в руки.

— Ну что ж… Я ведь тоже выхожу замуж, а значит, эти вопросы меня не волнуют, не должны волновать…

— Не должны, но волнуют?

— Да…

Бедная Кармелита. Как ни старалась она изобразить равнодушие, ничего не получилось.

Несчастная Света. Как ни выбивала она из Кармелиты вольную для Максима, тоже все бесполезно…

* * *

Душевный ад продолжался. Казалось, Антон только тем и был занят, что выдумывал, как бы сделать матери побольнее. И это у него получалось замечательно.

Как же можно так говорить: “Хватит с меня материнской любви!”

Как?!

Тамара сдерживала себя изо всех сил, чтобы не впасть в истерику, не наброситься на сына. Спрятала боль внутрь, спросила нарочито спокойно:

— Тебе не кажется, сынок, что ты крутовато взял?

— Это только начало.

— Прелестно. Представляю себе, каким будет финал.

— Нет, мамочка, даже не представляешь. Идея у меня такая: как зам Астахова, я предлагаю ему какой-нибудь проект, для которого нужно будет развернуть большое строительство.

— Где?

— Где угодно, хотя бы на историческом для моей судьбы автосервисе. Я думаю, мне удастся убедить отца… то есть… Астахова в том, что этот проект поможет развитию всего его бизнеса.

— Да, все, что касается развития бизнеса, Астахов принимает с ходу и без вопросов, — сказала сама себе Тамара.

— Вот-вот, — подхватил ее размышления сын. — На этом я и собираюсь сыграть. Мы откроем строительную фирму. И зарегистрируем ее на подставное лицо.

— А потом, под строительство, пользуясь правом подписи, ты скачаешь деньги Астахова в эту фирму?

— Конечно! Фирма лопнула, деньги уплыли. Ну как?

— Идея замечательная, — Тамара уже не скрывала иронии. — Меня смущает только одно. Сынок, а что, тебе совсем не жалко Астахова?

Антон не захотел отвечать на вопрос.

— Я понимаю, — продолжила Тамара, — ты зол на меня, на Игоря. И мы с ним принимаем все твои условия, потому что виноваты перед тобой. Но Астахов… В чем он виноват?!

— Оставим демагогию.

— Это несправедливо! Еще же совсем недавно ты сам мне рассказывал, что он любит тебя. Как тебе больно было из-за ваших размолвок. Как ты будешь бороться за то, чтоб соответствовать его фамилии: Астахов!