Выбор сердца

— Тогда придется хорошенько подумать, как с этим жить дальше…

— Ну вот и решили, — Света вымученно улыбнулась. — Ладно. Ты иди!

— Да, я пошел… — Максим неловко поцеловал ее в щечку.

Глава 15

Хорошо, когда в жизни появляются четкие цели. С появлением Рыча и его лихих замыслов жизнь Лю-циты вновь обрела стройность. По крайней мере, она твердо знала, что ей нужно делать дальше.

Встреча с Кармелитой — вот что по плану. Но решиться на эту встречу было совсем не легко. Сердце бунтовало и противилось. Пришлось от всех спрятаться, специально сесть да настроиться для этого.

Со стороны эти самоуговоры выглядели очень странно. Люцита убеждала себя, что Кармелита не такой плохой человек, что с ней можно общаться и даже, страшно сказать, дружить. А с другой стороны, девушка говорила себе: это нужно, это очень нужно, чтобы раз и навсегда избавиться от Кармелиты.

Но каким-то странным образом эти две противоположные мысли сплелись воедино. И опираясь на них, как на костыли, Люцита поехала к Кармелите.

Та встретила ее холодно:

— Так что ты мне хотела сказать?

— Кармелита, моя мать выходит замуж за твоего отца, — мягко начала Люцита.

— Ты приехала ко мне для того, чтобы сообщить эту новость?

Люцита потупила глазки.

— Нет, конечно… Я вижу, ты все еще сердишься на меня!

— Что ты! Я, наверно, должна быть благодарна тебе за ненависть и презрение, которые ты источаешь.

— Знаешь, именно поэтому я и пришла. Я была не права. Это все очень глупо… Мама всегда говорит, что мои чувства скачут впереди мыслей…

— И что? — Кармелита немного растерялась, она ждала скандального разговора, а тут…

— Я хочу извиниться перед тобой… — сказала Лю-цита с раскаяньем и даже слегка прослезившись.

* * *

Когда Антон вошел в ее комнату, Тамара с испугом посмотрела на сына. И сама ужаснулась этому. Кто бы мог представить такое раньше! С недавних пор она боится его, не знает, как с ним разговаривать. Чуть что, начинает плакать. И только слезы иногда спасают — Антон перестает клевать ее.

— Мама, — сказал Антон не грубо, но и не нежно. — Давай будем честными по отношению друг к другу. Хоть сейчас.

— Я всегда… — только начала говорить Тамара, но он ее прервал.

— Нет-нет, не надо насчет “всегда”. Повторяю: давай будем честными хотя бы сейчас. Всю жизнь ты меня использовала — и на этом закончим о родственных чувствах!

— Как я могла тебя использовать? — искренне удивилась Тамара.

— Как пешку в твоей игре! Но я больше не пешка! Я вышел в ферзи, и теперь это будет моя игра!

— О чем ты? Какая игра?

— Все та же. Ты многому меня научила, благодаря тому, что стала мадам Астаховой. И теперь я тоже собираюсь играть по-крупному.

— Что это значит?

— Это значит, что я обдеру своего экс-отца Астахова, как липку. И ты мне в этом поможешь.

— Сынок, зачем же рубить сук, на котором сидишь? Зачем тебе разорять отца… то есть Астахова? И потом, он ведь вырастил тебя… как сына! То, что ты хочешь сделать, — непорядочно!

— Не тебе говорить о порядочности, мама! А я — твой сын… Ну уж в этом-то я могу не сомневаться?

— Антон, перестань. Не нужно. Не будь таким жестоким! Не смей со мной так разговаривать!

— Так вот, я — твой сын, — как будто не слыша ее, продолжил Антон. — И поэтому веду себя соответственно!

— А что с деньгами делать будешь?

— Заберу половину и уеду отсюда. Чтобы никого из вас больше не видеть.

Антон сказал это с такой болью, что глупое материнское сердце, несмотря на все недавние обиды, пожалело его.

— Ты оставишь меня… Одну…

— Не волнуйся, мать. Ты не будешь одна! Твой альфонс составит тебе компанию… Если ты, конечно, будешь при деньгах. Поэтому тебе они тоже нужны. В общем, получим бабло — и разбежимся в разные стороны. Это надежнее всего. Хватит с меня материнской любви. А тем более — отцовской!

* * *

Вот уж чего Кармелита не ждала! Даже представить себе не могла, что услышит такие слова от Люциты. Потому и переспросила:

— Ты пришла извиниться?

— Я понимаю, тебе в это трудно поверить… Я натворила много глупостей… Ничего не поделаешь — горячая кровь… Мама говорит, что я вся в Мирчу, в отца.

— Но почему… Почему ты решила прийти ко мне?

— Ревность — не лучший советчик, она меня совсем измучила. Я устала, страшно устала от нашей войны…

— Я никогда с тобой не воевала…

— Знаю. Именно поэтому я хочу мира, хочу, чтобы мы стали сестрами.

— Правда?

— Да. Очень…

Кармелита качнула головой, как бы не соглашаясь, то ли с Люцитой, то ли с собой…

— И все же… Мне трудно поверить в то, что сейчас происходит.

— Ты права, — проникновенно сказала Люци-та. — Есть еще одна причина, очень важная… Я очень люблю свою мать и хочу ей счастья. И насчет сестер… это неслучайно сказано. Когда наши родители поженятся, мы ведь действительно станем сводными сестрами.

— Знаю… Я сама часто думала об этом.

— И что-то надумана? — Да.

— Что?

— Надумала… Глупо нам ссориться.

— Тогда… Тогда, может быть, ты простишь меня?

— Уже простила! — сказала Кармелита и с необычайной искренностью обняла свою новую сестру.