Выбор

Через несколько минут слезы иссякли – как можно полноценно рыдать, когда рядом кто-то с аппетитом лопает кашу со шкварками?

– Отто, – сказала я с укором, – ты бесчувственная скотина!

– Нет, – чавкая, ответил полугном, – я тебе искренне сочувствую, но очень кушать хочется. Ты плачь, плачь, мне каши больше достанется.

Я быстро поднялась с пола и кинулась за ложкой.

– Ты выел все шкварки! – закричала я, заглядывая в горшок.

– Не все, – возразил друг, роясь ложкой в каше, – смотри: вот, немного осталось. Вкуснотища!

Я торопливо ела, пытаясь доесть самые лакомые кусочки прежде, чем Отто отправит их себе в рот. Жизнь проходила в борьбе, но все же налаживалась.

После еды мы взломали дверь – никакими магическими средствами она не открывалась, – и полугном, засучив рукава, взялся за топор.

– За что я тебя уважаю, – сказал он немного погодя, вытирая пот, – так это за то, что если ты колдуешь, так колдуешь крепко!

Я молча рассматривала то, что осталось от моей двери.

– Придется тебе переезжать в другую комнату, – сказал Отто. – Дверь я тебе вряд ли быстро отремонтирую, тут плотник нужен. Только советую хорошо подумать, прежде чем начнешь еще что-то делать, потому что свою спальню я тебе в случае чего не отдам.

Весь вечер мы занимались обустройством нового жилища, заперев входную дверь от любопытствующих горожан. Те же толпились у окон, с любопытством заглядывая и бурно обсуждая разбитое стекло и изувеченную дверь, но напрямую к нам обращаться боялись. Я хотела было разогнать любопытствующих, но так и не придумала, что я им скажу. Брысь отсюда, не мешайте нам? Так местные этого просто не поймут – в отсутствие развлекательных мероприятий наш приезд – это просто событие года! Впрочем, через какое-то время народ сам разошелся, не дождавшись больше ничего интересного.

Утром меня разбудил Отто. Я открыла глаза, почувствовав, как ожесточенно он тянет меня за ногу.

– Вставай, сегодня наш первый рабочий день. Просыпать никак нельзя! Нам сказали в девять быть у Мастера!

– Рань какая несусветная, – пробурчала я, глядя в окно. На улице было пасмурно и серо.

– Я уже воды из колодца набрал, – слишком радостно для такого утра сообщил полугном. – Она ледяная! Так бодрит!

Я побрызгала кончиками пальцев себе в лицо водой и решила, что на этом мой долг перед гигиеной выполнен. Мы отправились в «Самое лучшее» завтракать. Несмотря на утро – время, не популярное для посещения питейных заведений, – кабак был полон. Хозяин услужливо подвел нас к единственному свободному столику и поставил две тарелки с яичницей. Народ молча смотрел, как мы едим, готовясь задавать вопросы. Как только Отто отложил вилку, кто-то, самый смелый, спросил:

– Вы надолго к нам?

– До травника, – ответил Отто.

– А вы будете очень заняты? – робко спросил крупный усатый мужчина, сидящий за соседним столиком.

– А что? – поинтересовалась я.

Народ замялся.

– Вот Мастер Фил, к нему как ни обратишься, а он все занят и занят. Заказы берет очень редко, и иногда за необходимыми артефактами аж в Чистяково приходится ездить, а там все втридорога, и дорога опять же, – пожаловались жители.

– К нам можно обращаться, – важно сказал полугном. – Мы все сделаем, скоро в нашей мастерской вы сможете увидеть наши расценки и получить консультацию по всем вопросам. А теперь нам пора, спасибо за внимание.

– Интересно, – сказала я, когда мы шли к дому Мастера Фила, – когда ты собираешься выполнять частные заказы? У нас и так дел невпроворот. Ты еще не забыл, что нам нужно обеспечить артефактами от нежити все население этого края?

– А жить ты на что будешь? Обеспечение артефактами – это наша официальная работа, и половину зарплаты мы должны отдавать. – Тут Отто издал душераздирающий вздох, впрочем, как всегда, стоило ему только вспомнить о денежных потерях. – А вот индивидуальные заказы – это индивидуальные заказы для индивидуального желудка, а не на благо университетской казны!

Мастер Фил ждал нас в своей маленькой, донельзя захламленной прихожей. Какие-то вещи, тряпки, стопки журналов, детали непонятных машин образовывали огромные кучи. Лишь в одном месте хлама было меньше всего, и здесь на чистом участке стены гордо висел диплом Университета.

– Садитесь, – приказал руководитель нашей практики.

Мы в растерянности оглянулись. Куда садиться? На кучи барахла? Чтобы в нем утонуть или испачкаться?

– Спасибо, – ответил Отто. – Мы лучше постоим из уважения к вам.

Фил подвигал своими кустистыми бровями, подумал и сказал:

– Брат и сестра, значит. Так-так… Что-то вы непохожи.

– Странно, не так ли? – пробормотал Отто.

– У нас отцы разные, – сказала я. – Вот такая вот грустная история.

– Понятно, понятно. Значит, так, если хотите, чтобы я подписал вам практику, ведите себя прилично. Каждое утро в десять будете у меня на пятиминутке, потом пойдете работать к себе в мастерскую. Насколько я знаю, Университет вам дал задание.

– Дал, – согласились мы.

– Хорошо, будете, значит, работать. За каждый полученный индивидуальный заказ будете платить мне двадцать процентов.

– За что? – спросил Отто.