Выбор

– И это… – Голова на всякий случай отошел к двери. – Вы бы не могли сказать Филу, что вы – муж и жена?

– Нет, – отрезала я. – Видите ли, у меня уже есть жених, и он будет сюда приезжать в гости.

– А жених – маг?

– Да.

– Как хорошо! Маги нам во как нужны! Он сюда переехать не хочет?

– И не надейтесь! – злобно сказала я.

– Тогда скажите Филу, что вы брат и сестра, пожалуйста! Так надо! А то слухи пойдут, нехорошо… Как это – двое молодых ребят живут вместе – и не родственники? Нам извращений в городе не надо!

Я зашипела, и голова испуганно порскнул за двери, но не удержался и заглянул в окно:

– А как вам обстановочка вообще и занавесочки в частности? Мы так старались!

Ответом ему послужил звон разбитого стекла – я не удержалась и запустила в толстую физиономию подвернувшимся под руку предметом «обстановочки».

– И окно разбила, и кувшин, – флегматично прокомментировал Отто. – Одни убытки.

Вся моя злость куда-то испарилась. Я села на лавку и вздохнула.

– Ныть будешь? – спросил полугном.

– Не ныть, – оскорбилась я, – а оплакивать свою погубленную в этой дыре молодость!

– Понятно. Так вот, перед тем как начать оплакивать, ты бы не могла выбрать себе комнату? Я бы уже пошел обустраиваться, пока ты тут горюешь.

Мысль мне понравилась, и я проинспектировала спальни.

– А что мы будем с третьей спальней делать, раз уж прием страждущих отпадает?

– Дрова зимой будем хранить, – сказал Отто, подумав. – Чтобы далеко за ними не ходить. Или ты хочешь, чтобы в ней жил Ирга, когда будет в гости приезжать?

Он что, серьезно? Я обернулась посмотреть на выражение лица лучшего друга. Оно было самым невинным, но его выдавало легкое дрожание щек от усилий сдержать улыбку.

– Нет, – буркнула я. – Он будет жить у тебя в комнате, а тут мы будем хранить дрова.

– Тогда я себе забираю ту, в которой кровать шире, – мгновенно сориентировался полугном.

Я согласно кивнула:

– Забирай.

– Странно, что ты такая покладистая.

Я не стала говорить Отто, что из окна его комнаты видны те самые «удобства», а вот из окна моей – дырка в заборе. В крайнем случае, в качестве развлечения можно будет понаблюдать за соседями.

– Да я вообще подарок! Странно, что ты этого не замечал раньше, – упрекнула я лучшего друга.

Отто в ответ виновато развел руками. Подождав, пока полугном занесет вещи в комнаты, я села на лавку и приготовилась рыдать. Как ни странно, что-то плакать перехотелось. На душе, конечно, было довольно мерзко, но не настолько, чтобы прослезиться. Я покрутилась так и эдак, ища удобную позу, в которой меня может настичь грусть. Все было напрасно. Плакать не хотелось. Хотелось есть.

– Отто, – позвала я.

Полугном осторожно выглянул из-за дверей.

– А где потоки слез? Помочь? Куда-то стукнуть для откупорки слезного протока? По руке, ноге, ребрам?

– Да подожди ты! Давай чего-нибудь поесть приготовим. Иди за дровами, во дворе поленница есть.

– Жарко дома будет, если тут печь растопить, – сказал Отто. – Наверное, придется в мастерской, пока тепло, готовить.

Я согласно кивнула, рассматривая на полках посуду. Горожане нас обеспечили неплохо, а в моей сумке хранился небольшой запас круп на первое время.

В двери осторожно постучали. Не успели мы ничего сказать, как в комнату зашла сухонькая старушка и чинно села на лавке.

– Добрый день! – сказал Отто.

– Добрый и вам, панове маги! Я соседка ваша, Нита. Пришла узнать, как вы тут.

– Спасибо, хорошо, – вежливо ответила я, по опыту зная, что ругаться с соседями, особенно если они представлены людьми в возрасте, не только не нужно, а даже вредно. – Я – Ола, а это… гм… мой брат, Отто.

Бабулька пожевала губами, разгладила юбку. Мы молча ждали продолжения.

– А как вам мои занавесочки? – спросила она.

– Хорошие занавесочки, – сказала я.

Дома я такими занавесочками разве что полы бы мыла.

Нита кивнула каким-то своим мыслям.

– Почему мой кувшин разбили? – горько спросила она.

– Вы извините нас, – покаялся Отто, – это Олу голова достал, так она в него и кинула, что под руку попалось.

– А я думала, не понравился он вам. Целитель, покойник, бывало, часто кидался чем-то. А кухарка вам нужна?

Мы переглянулись. Пока наши предполагаемые доходы были очень невелики. Довольно внушительную сумму, которую требовалось выплатить Университету за погромы эльфов, мы заплатили из наших сбережений, которые после этого сбережениями уже назвать нельзя было. Так, каплей на черный день. Отсчитывая монеты в кассу, полугном чуть не плакал, мне было его очень жаль, но руководство Университета распределило выплату суммы на всех выпускников – одним в наказание, а другим – в назидание. После того как бухгалтер приняла у нас деньги, лучший друг поклялся, что никогда в жизни в массовых выступлениях участвовать не будет. Но даже эта выплата не избавила нас окончательно от долга перед Университетом, и, посовещавшись, мы решили отдавать в бухгалтерию альма-матер половину зарплаты, чтобы поскорее разделаться с этим неприятным делом.

Поэтому мы не спешили с ответом приветливой бабульке. Ведь если дела пойдут плохо, то нам не только нечем будет платить кухарке, но и самим не за что будет купить продуктов.