Вторжение, которого не было

К этому времени немецкие авангарды начали выдвигаться за Кренбрук. Порт Рай еще не был захвачен, но, когда он будет взят, это не принесет немцам большой пользы, Седьмой корпус не мог присоединиться к 16-й армии за один день, но 35-я пехотная дивизия уже высаживалась в Менстоуне (и частично в Детлинге, прямо под носом у врага), поэтому оказалось возможным с ходу прорвать “Линию Генерального штаба”. В мае Буш скептически отнесся к предложению Гудериана осуществить подобную опера­цию на Маасе и даже какое-то время гордился тем, что осудил “эту авантюру”. Теперь же он старался подражать “шедевру во­инского мастерства и неожиданности”.

Именно неожиданность, связанная с обманом противника, была главной составляющей плана Буша. Командующий 16-й ар­мией стремился не только утаить от Айронсайда направление глав­ного удара, но и заставить его полностью довериться ложным сведениям о “неизбежной немецкой атаке в районе Бесингстоука”. Чтобы отвлечь внимание бесчисленных информаторов среди враждебного населения, Буш решил не вводить войска в окрест­ности Мэдстоуна. Он укрыл танки немного западнее, чтобы со­здать иллюзию подготовки к атаке Ротхема. Буш охотно бы начал наступление уже 20 июля, но к этому времени 35-я дивизия не успевала выйти на позиции. Поэтому он согласился подождать один день, тем более что 21-го числа ожидалось прибытие 7-й танковой дивизии. Неожиданный маневр этим подвижным со­единением, без сомнения, запутает противника! [253]

Линия фронта — Мэдстоун

Если бы в июле 1940 года британская армия была подготовле­на к быстрым и активным действиям, она легко бы разбила нем­цев. К 21 июля можно было укрепить “Линию Генерального шта­ба” пехотными дивизиями, стянуть к ней до 80 процентов поле­вой артиллерии и, по крайней мере, пятьдесят противотанковых орудий (что составляло четверть всех существующих). Увы, анг­личане всегда запаздывали. Сражение застало пехотные дивизии в движении.

Лишь 2-я бронетанковая дивизия была готова к бою. В ее состав входили слабые легкие танки, несколько тяжелых танков, оставшихся от 1-й бронетанковой дивизии, и новые танки “валлентайн” из 7-го полка, срочно доставленные из Шотландии.

Пауза, сделанная Бушем перед нападением на Мэдстоун, дала англичанам неоценимую передышку, а приближение кораблей Соммервилла встревожило Редера. Однако немецкая армия про­должала расширять плацдарм — как по фронту, овладевая новы­ми и новыми пунктами на побережье, так и в глубину. Уже ста­новилось очевидным, что присутствие соединения “Н” в Па-де-Кале не поможет ни вытеснить врага с английской территории, ни помешать ему атаковать “Линию Генерального штаба”. Са­мым пугающим было продвижение немецких патрулей на запад от реки Медуэй у Гиллингхема до Севеноукса и Гастингса. Не­мецкая армия казалась огромной и неуязвимой.

“Мирное наступление”

На совещании 19 июля Гитлер и Геринг находились в состоя­нии эйфории. Они решили, что настало время подорвать сопротив­ление Британии жестоким террором и мощным психологическим давлением. Министру пропаганды Рейха, доктору Геббельсу, было приказано передать по радио “обращение к разуму” англичан и [254] призвать их в интересах мирного населения “закончить неравную борьбу”. Иоахиму фон Риббентропу предписывалось подготовить мирные предложения и через нейтральные страны передать их правительству Великобритании. Тем временем “Люфтваффе” и вермахт, при поддержке абвера, должны были еще раз подчерк­нуть всю беспомощность правительства Черчилля защитить хотя бы Лондон.

Лишь небольшая часть немецких бомбардировщиков была на­правлена против кораблей Соммервилла. Все остальные силы во изменение предыдущей политики атаковали вражеские шоссе и железные дороги в пределах линий Лондонского метро.

На плацдарм было доставлено “специальное подразделение 800”, принадлежащее абверу. Эти части, укомплектованные военнослу­жащими, знающими английский язык и одетыми в английскую военную форму, должны были действовать в авангарде главных сил, сея в рядах противника неуверенность и панику.

Лондон в огне

Хотя бомбардировка Лондона давно ожидалась англичанами (они понимали политическую подоплеку ударов “Люфтваффе” по населенным пунктам), оборона столицы была очень слабой и сво­дилась, по существу, к двум эскадрильям истребителей. Остатки RAF попытались перехватить вражескую армаду над пригорода­ми, но это не возымело результата, равно как и истерический огонь зенитных орудий. Немецкие бомбардировщики старались поразить узловые железнодорожные станции, мосты и другие во­енные объекты, но большая часть бомб падала на жилые районы, принося обширные разрушения и убивая людей. За злостью, ужа­сом и паникой последовало навсегда укоренившееся чувство не­нависти к немцам. Гром войны, прежде доносившийся издалека, теперь гремел у лондонцев над головой. Подавляющее большин­ство жителей осталось в городе с намерением выстоять, запуган­ное меньшинство обратилось в бегство. Некоторые говорили, что страна стоит на пороге гибели.