Второй удар гонга (cборник)

– Через окно, конечно.

– И в котором это было часу?

Делангуа заколебался.

– Дайте подумать… я разговаривал с егерем, это было в четверть седьмого. Я слышал, как звенели куранты на колокольне. Должно быть, было… ну, скажем, где-то около половины седьмого.

На губах полковника появилась мрачная улыбка.

– Совершенно верно, молодой человек, – сказал он. – Была половина седьмого. Вероятно, вы об этом уже слышали? Но это удивительно странное убийство!

– Почему?

– Столько людей признается в нем, – сказал полковник Мелроуз.

Они услышали, как молодой человек резко втянул воздух.

– Кто еще в нем признался? – спросил он, тщетно стараясь заставить свой голос звучать спокойно.

– Леди Дуайтон.

Делангуа запрокинул голову и рассмеялся довольно принужденным смехом.

– Леди Дуайтон склонна к истерии, – небрежно произнес он. – На вашем месте я не стал бы обращать внимания на то, что она говорит.

– Я и не собираюсь, – ответил Мелроуз. – Но есть еще одна странность в этом убийстве.

– Какая именно?

– Ну, – сказал полковник, – леди Дуайтон призналась в том, что застрелила сэра Джеймса, а вы признались в том, что закололи его. Но, к счастью для вас обоих, он не был ни застрелен, ни заколот. Ему проломили череп.

– Боже мой! – воскликнул Делангуа. – Но женщина не могла бы это сделать…

Он замолчал, прикусив губу. Мелроуз кивнул головой, едва заметно улыбаясь.

– Я часто читал об этом, – заметил он. – Но никогда сам не видел.

– Чего не видели?

– Как пара молодых идиотов берет вину на себя, потому что каждый считает, будто это сделал другой. Теперь нам надо начинать все сначала.

– Камердинер, – воскликнул мистер Саттерсуэйт. – Та девушка только что… я тогда не обратил никакого внимания. – Он умолк, потом попытался выразиться яснее: – Она боялась, что мы его подозреваем. У него должен быть какой-то мотив, о котором мы не знаем, зато она знает.

Полковник Мелроуз нахмурился, потом позвонил и вызвал слугу. Когда тот пришел, он сказал:

– Спросите, пожалуйста, у леди Дуайтон, не окажет ли она нам любезность снова спуститься вниз.

Они молча ждали ее прихода. При виде Делангуа она вздрогнула и вытянула руку, чтобы не упасть. Полковник Мелроуз быстро пришел ей на помощь.

– Всё в порядке, леди Дуайтон. Пожалуйста, не беспокойтесь.

– Я не понимаю. Что здесь делает мистер Делангуа?

Тот подошел к ней.

– Лора, Лора, зачем вы это сделали?

– Сделала это?

– Я знаю. Вы сделали это ради меня, вы подумали, что… В конце концов, это естественно, наверное. Но, о!.. Вы ангел!

Полковник Мелроуз откашлялся. Этот человек не любил проявлений чувств, и его приводило в ужас все, что напоминало «сцену».

– Если позволите мне так выразиться, леди Дуайтон, и вы, и мистер Делангуа счастливо отделались. Он только что приехал, чтобы в свою очередь «признаться» в убийстве… О, всё в порядке, он этого не делал. Но нам нужно знать правду. Больше никаких уверток. Дворецкий сказал, что вы прошли в библиотеку в половине седьмого. Это правда?

Лора посмотрела на Делангуа. Тот кивнул.

– Скажите правду, Лора. Теперь нам нужна правда.

Она тяжело вздохнула:

– Я все расскажу.

Она опустилась на стул, который поспешно придвинул ей мистер Саттерсуэйт.

– Я действительно спустилась вниз. Открыла дверь библиотеки и увидела… – Леди Дуайтон, замолчав, с трудом сглотнула. Мистер Саттерсуэйт наклонился к ней и ободряюще похлопал по руке.

– Да, – сказал он. – Да. Вы увидели…

– Муж лежал, упав лицом на письменный стол. Я увидела его голову… кровь… Ох! – Она закрыла лицо ладонями.

Главный констебль подался вперед:

– Простите меня, леди Дуайтон. Вы подумали, что мистер Делангуа его застрелил?

Она кивнула.

– Простите, Пол, – умоляющим тоном сказала она. – Но вы сказали… вы сказали…

– Что я застрелил бы его, как собаку, – мрачно подтвердил Делангуа. – Я помню. Это было в тот день, когда он грубо обошелся с вами.

Главный констебль упорно не желал отклоняться от темы расследования.

– Потом, как я понимаю, леди Дуайтон, вы снова поднялись наверх и… э… ничего не сказали. Нет необходимости разбираться в причинах вашего поступка. Вы не трогали тело и не подходили к письменному столу?

Она содрогнулась.

– Нет-нет. Я сразу же выбежала из комнаты.

– Понимаю, понимаю… И в котором часу это было, точно? Вы знаете?

– Было ровно половина седьмого, когда я вернулась в свою спальню.

– Значит, в… скажем, двадцать пять минут седьмого сэр Джеймс был уже мертв. – Главный констебль посмотрел на остальных. – Те часы… время на них было переставлено, да? Мы это всё время подозревали. Нет ничего проще, чем перевести стрелки на то время, какое нужно. Но они сделали ошибку, положив вот так часы набок… По-видимому, круг подозреваемых сужается до дворецкого и камердинера, и я не могу поверить, что это дворецкий. Скажите, леди Дуайтон, этот Дженнингс, он не затаил обиду на вашего мужа?

Лора подняла голову и отняла ладони от лица.

– Не совсем обиду, но… Джеймс только сегодня утром сказал мне, что мой муж его уволил. Он обнаружил, что камердинер ворует.

– Вот как! Теперь мы приближаемся к сути дела. Дженнингса уволили бы без рекомендации. Для него это серьезно.