Второй ошибки не будет

Ирина отпустила водителя автобуса со свидетельского места. Бабкин – дурак, но, зажатый в угол, начинает соображать очень даже хорошо. Во всяком случае, ума хватило не заявлять ходатайство об оглашении старых показаний этого свидетеля, сообразил, что не стоит тянуть за кончик этого бикфордова шнура. Противоречивые свидетельства Кругликовой легко списать на неустойчивую детскую психику, приплюсовать материнский инстинкт ее родительницы и сделать вид, что ничего не было, а вот когда уважаемый и уравновешенный шофер начнет каяться, тут уже не останется ничего другого, как направить частное определение в прокуратуру, чтобы разобрались там со следователем-фальсификатором.

Сдержанность Бабкина, кстати, доказывает, что он в курсе истинного положения дел. Добросовестно заблуждающийся гособвинитель сейчас исходил бы на пену, а этот нет. Знает, что в ближнем бою против правды шансов нет.

В зале стояла тягостная тишина. Воскобойников сидел, не шевелясь, смотрел в окно.

Макаров странно, по-глупому улыбнулся, отер лоб трясущейся рукой. Кажется, на долю секунды Ирина увидела в его глазах слезы, а может, показалось.

– Слушайте, полегчало, аж трындец, – сказал Федор Константинович.

Воскобойников вдруг встал и молча пошел к выходу.

Ирина дождалась, пока за ним захлопнутся двери, и объявила перерыв пятнадцать минут, но попросила всех присутствующих остаться в зале. Сейчас важно, чтобы другие свидетели не знали, что происходит на заседании.

Вернувшись в кабинет, она поставила греться воду для кофе, посмотрела на часы, и сердце екнуло. Володя сейчас в ясельках как раз кушает, в полной уверенности, что мама придет за ним с минуты на минуту, а она тут застряла как минимум на весь тихий час, и скорее всего, на ужин, и не факт, что вообще успеет к закрытию яслей. Дело приняло, мягко говоря, неожиданный оборот, и самое грустное, что нельзя перенести его на завтра. Когда имеются неустранимые противоречия в показаниях свидетелей, необходимо исключить общение между ними, чтобы они не списывали друг у друга, как школьники на экзамене. Так что тут либо запирать их по отдельным камерам до завтра, либо сидеть до упора. И первый вариант, к сожалению, незаконный.

Ирина набрала рабочий номер Гортензии Андреевны, но тут в кабинет влетела Лидия Михайловна и с порога на нее накинулась.

– Это что за безобразие! – завизжала она. – Устроили спектакль!

– Вы не видите, я разговариваю по телефону! – рявкнула Ирина так, что на другом конце провода Гортензия Андреевна спросила: «Ирочка, у вас все в порядке?» Договорившись, что она заберет Володю из яслей, Ирина повернулась к заседательнице.

Антон Николаевич тем временем, не говоря худого слова, примостился возле подоконника и подкреплялся сырой морковкой и ломтиком капусты, запивая это дело простой водой.

– Какая-то девка врет нам в глаза, а мы утираемся, а следом этот гегемон исполняет баллады про великий подвиг, и мы тоже должны верить в этот бред? – завопила Лидия Михайловна.

– Мы должны не верить, а доказывать. У нас впереди еще свидетели, потом эксперты, мы с вами их заслушаем, а после тщательно сопоставим все показания и поймем, кто говорит правду, а кто лжет.

– Нет, эта девка издевалась просто над нами!

Ирина пожала плечами:

– Зачем?

– А у этих детей вообще ничего святого! Из кожи вон готовы вылезти, лишь бы только свою крутость показать. Я уверена, что эта шмакодявка специально все устроила, лишь бы только завтра выхваляться перед подружками, мол, смотрите, девки, я всех обманула, и мне за это ничего не было. Я эту гнилую породу знаю, слава богу, двадцать лет в школе работаю.

– Ужас, – улыбнулся Антон Николаевич и с хрустом откусил от своей морковки.

– Хорошо, – прищурилась Ирина, – а водитель? Он-то не девочка, чтобы перед подружками выпендриваться.

– А очень просто, – махнула рукой учительница. – Его подкупил подсудимый. Или, может, он преступник, которого Макаров не посадил, и он теперь отрабатывает долг.

– Ну и фантазия у вас, Лидия Михайловна.

– А что такого, очень просто. И мы их обоих должны примерно наказать за подобные кривляния, чтобы другим неповадно было.

Вода закипела, Ирина сделала кофе себе и Лидии Михайловне, а заодно объяснила ретивой заседательнице, что перед ними стоит вполне конкретная задача – определить вину Макарова и назначить ему справедливое наказание, а с ложными показаниями будут разбираться другие специалисты.

К сожалению, Ксения и водитель остаются под ударом при любом исходе дела. Они оба дали ложные показания, вопрос только где – на следствии или на суде. Что они сделали сейчас – совершили первую ошибку или не допустили второй?