Второй Фаэтон: восемь часов до смерти

– Простите, если выйду за рамки моей научной компетенции, – сказал Любарский. – Это не больше, чем моё личное мнение, я даже не знаю, разделяют ли его все мои коллеги. Просто, пока все молчат, выскажу, с вашего позволения, то, что кажется мне логичным, хотя привычная логика в такой ситуации, как у нас сейчас, капитулирует. Мне представляется, что военный ответ на агрессивные действия правительственных сил должен быть. Противника необходимо всегда держать в напряжении. Он не должен оставаться безнаказанным после таких налётов. Однако ответ не обязательно должен быть зеркальным. Лучшим ответом на атомный удар не всегда является другой атомный удар. Может быть, стоит поразмыслить над тем, как вообще ликвидировать угрозу таких ударов со стороны врага? То же самое касается противодействия Мирового правительства нашим планам. Не попробовать ли выключить его совсем, учитывая, что оно сейчас находится на Луне? Да, оно труднодоступно. Но в то же время оно и более уязвимо, чем если бы сидело сейчас в Форт-Ноксе или в каком-то другом мегаполисе своего супер-государства. Надо только суметь до него добраться. Я, быть может, несколько сумбурен, прошу меня простить, я всего лишь учёный, а не стратег.

– «Всего лишь!» – не удержался от усмешки командор. – Вы, мистер Любарский, не «всего лишь», а выдающийся учёный, а с вашими общеизвестными способностями к системному анализу и прогнозу вы – больше, чем просто стратег, вы – гениальный стратег! Ваш план подрыва ядерных боезарядов для искусственных вулканических извержений с целью избавления человечества от целого вороха опасностей – гениален и уникален в истории. А что касается последней угрозы, о которой вы упомянули – что Земля может сойти с орбиты, треснуть, расколоться, разлететься на куски – над этим никакие технические возможности человечества не властны, и будь что будет. Как решит Господь. Мы должны сделать всё от нас зависящее, чтобы в последний час Земли, если он, вопреки нашим надеждам, скоро наступит, нам не в чем было себя упрекнуть. Мы не сдались перед трудностями апокалиптического масштаба, не спрятали головы в песок. Мы – люди, поэтому мы боремся до последнего шанса за прекрасное будущее для наших потомков.

Командор встал.

– Властью, вручённой мне вами, господа, до окончательного освобождения этой страны, объявляю моё решение, вынесенное по совету с вами.

Первое. Весь ядерный боезапас предназначен для подводных взрывов с целью вызвать искусственные извержения вулканов (операция «Судный день») и не расходуется на единичные военные акции. Второе. По возможности, ядерный боезапас пополняется. Третье. На предмет осуществления операции «Судный день» в глобальном масштабе и накопления потребных для этого ядерных мощностей, объединить усилия со сражающимися против Мирового правительства армиями и народами Евразии, поддерживать и расширять имеющиеся с ними контакты, а также всячески устанавливать новые. Четвёртое. Научной группе в десятидневный срок подготовить и представить расчёты по конкретным взрывам: место, время, мощность. По возникающим в связи с этим проблемам руководители группы мистер Хокинс и мистер Любарский докладывают непосредственно мне в любое время суток, за исключением тех часов, когда я руковожу военными операциями. Пятое. Конкретные меры по нейтрализации противодействия Мирового правительства и его агентов нашим планам будут выработаны в военном штабе.

Заседание закрылось.

Глава десятая. Судный день

Когда начались трапповые извержения во впадине Байкала, и лавовые потоки затопили пол-Сибири, под ними оказались погребены многие установки межконтинентальных баллистических ракет. Мировое правительство не наложило на них свою лапу, считая (и не без основания) их снятыми с вооружения самой природой. Пусковые шахты и сами ракеты, конечно, уже невозможно было использовать по прямому назначению. Но ядерные боеголовки должны были остаться целыми и невредимыми. Для проведения намеченных подрывов подводных вулканов нужны были не сами носители, а атомные боезаряды. «Воевода Смертин» точно знал расположение нескольких таких объектов. Теперь он собирался пробурить толщу остывшей лавы, докопаться до ракет, демонтировать и оприходовать их боевую часть. Он был уверен, что соглядатаи Мирового правительства не додумаются до такой возможности, и оказался прав.