Выдержка? Это было некрасивое слово. Гортанное и резкое. Но когда она услышала его снова, ей очень понравился этот звук. У законников была выдержка. У альпинистов и пилотов самолетов. Она выпрямилась в кресле.
– Благодарю.
– Однако все это не имеет значения, поскольку вы, похоже, по-прежнему не беспокоитесь ни о ком, кроме себя.
Эта фраза разрушили фантазию о покорении гор.
– Но я беспокоюсь! Беспокоюсь об Айрин и… и Гекторе. Да ведь несколько дней назад я читала Жанне сказку на ночь!
Сестра Верена недоверчиво посмотрела на нее, словно она откуда-то знала, что «сказка на ночь» на самом деле была статьей из раздела сплетен в
– А как насчет сегодняшнего дня? Подумайте о тех пациентах, которые будут страдать, когда у нас закончится мазь. Женщины в лазарете терпеть не могут звонить в колокольчик в вашу смену, потому что, когда вы подходите, у вас нет для них ни доброго слова, ни хотя бы улыбки. Или те, кто видит в перевязочной, как вы уносите их полотенца двумя пальцами, будто они кишат вшами.
– Некоторые из них пахнут так, будто никогда раньше не видели мыла, – попыталась оправдаться Мириэль, надеясь, что сестра Верена улыбнется. Вместо этого она только сильнее нахмурилась.
– Я просто не понимаю, как вы можете принимать такую позицию, когда…
Стук в дверь спас Мириэль от слов, которых она боялась еще в аптеке. Без этой работы она вряд ли смогла бы доказать Чарли, что изменилась. Без этой работы она не могла бы помочь найти лекарство.
Сестра Верена проворчала что-то себе под нос, прежде чем сказать:
– Войдите.
Дверь открылась, и появился Фрэнк. Он выглядел так, словно только что вышел из столовой – рукава рубашки закатаны, волосы взъерошены, через плечо перекинуто грязное кухонное полотенце.
– Извините, что вмешиваюсь в ваш разговор. – Он улыбнулся обеим, затем протянул сестре Верене коробку размером с книгу. – Это пришло для вас с сегодняшней поставкой.
Коробка загремела, когда она взяла ее, и кислое выражение ее лица испарилось.
– Я не ожидала этого раньше следующей недели.
– Думаю, вы рады этому.
Сестра Верена сорвала оберточную коричневую бумагу и подняла крышку. Внутри оказалось сотни разноцветных конфетных сердечек. Она надела очки, которые висели у нее на шее на цепочке, и принялась рыться в конфетах, читая надписи, выбитые в центре, прежде чем, наконец, выбрать одну и положить ее на язык. Она закрыла глаза и восхищенно выдохнула.
Губы Мириэль тронула улыбка. Она искоса взглянула на Фрэнка, который, казалось, не находил ничего смешного или странного в детском удовольствии, получаемом женщиной от леденцов, раздаваемых на танцах в день Святого Валентина и детских вечеринках.
Сестра Верена положила в рот еще один, прежде чем протянуть коробку Фрэнку.
– Не откажусь. – Он использовал свои скрюченные пальцы, как клещи, и вытащил из коробки желтое сердечко, подбросил его в воздух и поймал на язык.
Сестра Верена хихикнула и, словно спохватившись, протянула коробку Мириэль.
Та взяла конфету и повертела ее в ладони. «Будь моей» было выбито в центре. Феликс любил их в детстве. С удовольствием читал вслух надпись на каждой, прежде чем съесть. Она почти слышала, как он щебечет: «Попроси папу», «Милая болтовня», «Я люблю тебя». Она быстро прожевала маленькую конфету, чуть не подавившись, когда глотала.
–
Какой еще клуб? Что за южную тарабарщину он нес? Потом она вспомнила, как он болтал о каком-то благотворительном социальном клубе в первый день ее приезда. Она взглянула на сестру Верену, затем снова на Фрэнка.
– Почему нет? Я с нетерпением жду этого момента. Ты знаешь, как сильно я забочусь о… э-э… распространении радости.
Его ярко-голубые глаза подозрительно сузились.
– Рад это слышать. Значит, я могу рассчитывать на твою помощь в организации празднования Четвертого июля?
– Я в твоем распоряжении. – Она встала и повернулась к сестре Верене. – Спасибо за беседу, сестра. Мне неприятно отрывать вас от этих конфет. Вы можете быть уверены: я приняла все, что вы сказали, близко к сердцу. – Она сверкнула своей самой невинной улыбкой. – Увидимся в понедельник в лазарете?
Лицо сестры Верены снова стало серьезным, губы вновь поджались. Она смахнула конфетную крошку с белого нагрудника своего облачения.
– Я буду ждать вас ровно в семь, а не в девять или девять тридцать, как вы привыкли приходить. Поскольку вы уйдете пораньше, чтобы присутствовать на собрании клуба мистера Гаррета.
Губы Мириэль дрогнули, но ей удалось сдержать улыбку.
– Значит, в семь.
Глава 19