Вторая жизнь Мириэль Уэст

– Айрин, ты сумасшедшая! Твой муж подарил тебе это кольцо…

– А я дарю его тебе. – Она взяла руку Мириэль и надела ей кольцо. – Вот. Маленькое напоминание обо мне.

– Кажется, это ты собираешься уехать и забыть о нас.

– Ты тоже скоро выйдешь отсюда, детка.

Мириэль вытянула руку. Рубин сверкал в свете лампы. Может быть, кольцо было не таким дорогим, как она думала. Впрочем, даже в этом случае она не могла его принять. Оно, вероятно, стоило больше, чем все остальное имущество Айрин. Но Мириэль наденет его сегодня вечером, чтобы ублажить подругу.

– Оно прекрасно.

– Можешь поставить на это. А теперь пошли, или мы пропустим все веселье.

* * *

К тому времени, как Мириэль и Айрин добрались до зала отдыха, Hot Rocks уже вышли на сцену, и танцоры заполнили зал. Одни были одеты в костюмы, сделанные собственноручно – пираты, шуты и ведьмы. Другие смастерили себе бумажные маски. Столы и стулья окружали танцпол, как в кабаре-клубе. На побеленных стенах висел серпантин, флаги и разноцветные флажки. Гирлянды из лент украшали потолок.

Айрин поцеловала ее в щеку, затем растворилась в толпе. Мириэль немного постояла в одиночестве, чувствуя себя слишком разодетой. Затем она заметила Фрэнка у лотков с сэндвичами и чаши для пунша. На нем был тот же элегантный костюм, что и в вечер их поездки в Новый Орлеан. Сейчас было самое подходящее время, чтобы извиниться, что сбежала от него во время фильма. Но прежде чем Мириэль смогла добраться до него, ее перехватил мистер Ли и пригласил на танец.

Она станцевала с ним под две песни, затем последовал фокстрот с Билли и уанстеп с мистером Хэтчем. Жанна и близнецы присоединились к ней в чарльстоне, а потом она перевела дыхание за куском торта, беседуя с Айрин. Они смеялись над сестрой Вереной, которая с кислым лицом стояла в углу с несколькими другими сестрами, и шутили, что она ждала полуночи, чтобы заставить музыкантов замолчать и вымазать лоб каждого пеплом[87].

Однако что-то в поведении Айрин все еще настораживало. Она не болтала без умолку, как обычно, и ее смех был тонким и отрывистым. Просто нервы, отмахнулась она, когда Мириэль спросила. Просто нервы.

Сделав еще несколько пируэтов на танцполе, Мириэль огляделась в поисках Фрэнка. Он не сидел ни за одним из столов и не зажигал среди танцоров. От угощения остались лишь крошки от торта да несколько заветренных бутербродов. Она дважды обошла комнату, затем спросила Айрин, не видела ли она его.

– Я думаю, он для чего-то пошел в свою хижину.

Мириэль решила отправиться за ним. Было бы легче разговаривать без такого шума. Снаружи дома были темными, а тротуары пустыми. В воздухе висел запах влажной земли. Енот пробежал по четырехугольной лужайке, где когда-то было старое кладбище. Она догнала Фрэнка в дальнем конце колонии как раз в тот момент, когда он сходил с дорожки. Он не обернулся, хотя, должно быть, услышал ее шаги.

– Эй! – позвала она.

Он остановился на нижней ступеньке и сказал через плечо:

– Привет!

Далекий звук музыки разносился по ночному воздуху, словно шепот.

– Сегодня была шикарная вечеринка.

– Ты проделала весь этот путь, чтобы сказать мне об этом? – произнес он темноте, которая окутала лужайку и близлежащие коттеджи.

– Нет. – Она спустилась на одну ступеньку, потом по другую, потирая голые руки от холода. – В тот вечер…

– Давай просто забудем об этом.

– Нет, было очень мило с твоей стороны сделать это для меня, и я… мне очень стыдно, что себя так повела. Просто… это было неожиданно и так сильно напомнило мне о доме… О моей прежней жизни.

Он обернулся. Тусклый свет с дорожки отбрасывал косые тени на его лицо.

– И это плохо?

– Не плохо, просто… раздражает.

Он сбросил пиджак, поднялся по двум разделявшим их ступенькам и накинул пиджак ей на плечи. Тот был теплым и пах им – мылом, сандаловым деревом и мазью. Воротник из камвольной шерсти щекотал ее шею так, словно это были его поцелуи, которые ей привиделись.

– Я не знаю, почему не могу держаться подальше от тебя, Полли, – заговорил он.

– Я не знаю, почему не позволяю тебе.

Он пристально посмотрел на нее с напряжением, подходящим для кинофильма. Она представила, как режиссер говорит: «Вот это взгляд! Давайте увеличим подсветку и приблизим».

Чарли когда-то тоже смотрел на нее с таким желанием, не так ли? Мириэль не смогла представить себе эту картинку. Даже форма и пестрый оттенок глаз мужа были размыты в ее сознании.

«А теперь, Фрэнк, наклонись и поцелуй ее», – сказал бы режиссер.